Стало так не по себе, что Павел не выдержал и позвал на помощь. Ну, он собирался это сделать — получившийся хрип, напугал его самого. Подскочил вверх, правая рука перевесила, он покачнулся на краю кровати и кубарем полетел на пол. Спустя мгновение услышал топот, скрип двери и в комнату, вместе с потоком яркого света, ворвался какой-то мужик в домашних тапочках.

— Мужик! Не бунтуй! — Рявкнул незнакомец, размером как три самосвала, одетый в клетчатую рубашку и синие, затёртые до дыр джинсы. Потом ухватил его под мышки и рывком посадил обратно на кровать. Павел ссутулился там, положил левую руку на колени. Правая не подчинилась воле хозяина, так и висит безжизненным балластом. Он с ужасом покосился на эту руку.

Мужик, тем временим, подвинул к кровати стул и сел на него.

— Хех. У тебя волосы дыбом встали. — Мужик хохотнул. Получилось, громко и басовито. Павел затравленным взглядом посмотрел на веснушчатое, гладко выбритое лицо гиганта. Тот улыбаться перестал, насупил кустистые брови. — Я, веришь, нет, думал то всё сказки. Ну, когда волосы дыбом у людей. А тут вон как. На тебя смотрю и понимаю — не сказки, и правда так бывает.

— Что происходит? — Тихо прошептал он — на большее сил не хватило.

Он всё косился на свою правую, чужую руку и страх накатывал на разум бесконечными волнами.

— Да ты не переживай. — Замахал руками гигант. Впрочем, теперь, когда удалось немного успокоиться, перестать смотреть на чужую руку, он смог более адекватно смотреть на мир. Мужик не был гигантом, в привычном понимании этого слова. Да, метра два в нём есть. Мышцы распирают рубашку, бицепс толстенный, но не гигант — в пределах нормы. Такие люди тоже есть…

— Рука. — Павел ткнул пальцем в сторону руки, при этом не глядя на неё.

— Ага, это да. — Мужик кивнул и смущённо кашлянул. — Ты это, не переживай. Ничего не должен, девушка, что с тобой была — за всё уплачено. Можешь пользоваться.

— Чем пользоваться?

— Как чем? Рукой. — Мужик поморщился. — Не ахти конечно, но где ж ты сейчас лучше найдёшь? Мир в говне дружище, а в говне и погрызенная конфетка — бесценная херня.

— А?

— Чего непонятно-то? — Мужик насупился, пожевал губами, плечами могучими пожал. — Рука твоя, пользуйся. Патроны и концентраты сейчас на вес золота пойдут. Миру-то всё, кирдык. Снова значит, в то самое оно вляпались. Да всем, знаешь ли, миром сразу.

Несколько секунд Павел смотрел в лицо мужика этого, силясь понять, что вообще он говорит?

— Артём. — Представился мужик, протянув ему мозолистую толстую ладонь.

— Павел. — Ответил Павел, собираясь протянуть правую руку, но она не сдвинулась с места. Плечо повело, он чуть не упал обратно на пол от собственного движения. Тут, до Артёма, видимо, дошло.

— Ты это, пока аккуратнее. Протез адаптивный. Он не сразу работает. Три дня, что ты валялся тут без памяти — это мало ему. Он только с телом более-менее сросся.

— Хррр… — Сказал Павел, полный благодарности и, возможно, чего-то ещё.

— Во, я и говорю — говно протезы, адаптивные эти… — Помолчал, задумчиво поскрёб затылок пятернёй и добавил.