— Убери события, причинами коих бесспорно стали человеческий фактор, естественные природные феномены и программные ошибки, вызванные естественным несовершенством технологии.

Список сократился вдвое, но оставался всё ещё слишком большим.

Он смотрел на список и автоматически сопоставлял данные, выстраивал прогноз и сводил воедино общую картину происшествий. Результат не радовал — он знал, что грядёт.

Всё же, его природный талант, это проклятие.

— Знаешь, компьютер, а я всё равно верю, что стал бы хорошим астронавтом. Может быть, я стал бы даже ещё лучше и был бы на том корабле.

— Вряд ли. Идентификационные экзамены ещё не ошибались. О каком корабле речь?

— О Пегасе. — Буркнул он в ответ. Всё же, ему хотелось верить.

— Пегас комплектовался лучшими из лучших. Их миссия исключительно важна. Они создадут первую колонию Земли, за пределами солнечной системы. Вы не смогли бы попасть на борт.

Он молчал минут пять. Потом проворчал.

— Урод ты железный.

— Вы сами приказали отключить алгоритмы вежливости и участия. Я говорю как есть.

Он промолчал. Компьютер, как ни прискорбно, всё-таки прав. Экзамены не ошибаются. Да он и сам тому пример. Выявленный в процессе обучения талант, был развит максимально возможно и во взрослую жизнь он вступил сделав осознанный выбор, отказался от своей мечты, стал тем, кем было суждено стать. Всё правильно. Так и должно быть.

Но стать астронавтом, всё ещё хочется, всё ещё он видит сны, в которых управляет кораблём вроде Пегаса…, жаль, что второго такого корабля, уже не будет.

— Службы полиции не пострадали?

— Нет. — Ответил компьютер спустя минуту — он собирал данные и, собрав, ответил.

— Это плохо. — Он нахмурился, не открывая глаз. Переводить работу в режим экрана, не хотелось, так, куда удобнее. Глаза отдыхают, разум работает, монитор перед твоими глазами и даже говорить нет нужды, только мысль, только усилие воли. Но он всё равно говорил. — Когда всё рухнет, я не знаю. Сообщать о таком заранее нельзя, меня, в лучшем случае, закроют там, где я не переживу предстоящего. Может быть, там даже мягкие стены будут, проклятье…, отправка такого объёма данных сейчас, лучший способ сообщить полиции — я делаю что-то странное, арестуйте меня. — Он молчал с минуту, потом буркнул. — Твою мать, вот дерьмо…, придётся ждать.

— Лучше всего отправить данные сейчас.

— Ты плохо слышишь? Или трудно думаешь? Долбанная железка.

— Я озвучил оптимальный алгоритм.

— Они могут его найти. А он должен быть запечатан, его никогда не должны открыть. Если он будет повреждён, всё задуманное, пойдёт прахом.

Компьютер промолчал. Он это всё и так знал. И был прав — лучше всего, было бы отправить данные сейчас. Ещё лучше было бы это сделать раньше, просто перевезя данные на отдельном носителе. К сожалению, со всем своим талантом, он не предусмотрел подобной возможности на стадии формирования архитектуры, а вмешиваться в процесс строительства после, уже было нельзя. Как и менять программу строительства. Ввод новой системы, требовал повторения всего комплекса расчётов и прогнозирования. Требовал подключения новых модулей, а сейчас, да и год назад, новые модули включать нельзя. Любой модуль, созданный в последние два года или пылившийся эти годы на любом складе, огромный риск. Он не успеет проконтролировать всё и велик риск пропустить модуль, поражённый одной из сотен бед, что обрушились на Землю в последние годы.

Увы.