Так вот оно как было! Я мучился в догадках, а разгадка преступления была у меня буквально под носом!

Глава 15

Келли жил во Франклине, в квартале западнее от Ла Бреа. Когда я приближался туда со стороны бульвара, я увидел крышу пагоды Китайского театра Граумана, а за ним – ярко освещенное здание Капитолия Общества грампластинок, своей архитектурной формой напоминавшее стопку пластинок.

Я нашел место для стоянки и направился к дому, в котором жил Келли.

Это был дом, типичный для Голливуда. Сквозь ряды пальм из окон лился яркий свет, освещая субтропические растения и придавая фасаду из кафеля экзотический вид.

В доме оказалось около тридцати апартаментов. В холле почти вся стена была занята почтовыми ящиками. Имя Келли я нашел на ящике с номером двадцать. Значит, его апартаменты находились на втором этаже.

Пока я изучал имена жильцов, перед входом остановился фургон фирмы, торгующей спиртными напитками.

Посыльный вошел в холл с бутылкой вина, завернутой в пакет. Не удосуживаясь даже прочесть имена на почтовых ящиках, он спросил меня:

– Вы, случайно, не знаете, в каком номере живет Джек Келли?

– Случайно, знаю, – ответил я. – Я как раз направляюсь к нему. Если вы желаете, я могу сэкономить вам время.

Это ему понравилось. Он сунул мне в руку пакет и сказал:

– С вас причитается восемь долларов пятьдесят центов, приятель.

Я отдал ему свои последние десять долларов и сказал, что сдачи не надо. Потом я поднялся по лестнице и постучал в дверь Келли.

– Кто там? – раздался откуда-то из глубины квартиры голос Келли.

– Ваш заказ, – ответил я.

Десять долларов я мог бы и сэкономить.

– Входите! – крикнул Келли. – Дверь открыта.

Я вошел и закрыл за собой дверь. Апартаменты, насколько я мог видеть, были со вкусом обставлены в восточном стиле. Вместо обычных диванов и пышных кресел вдоль стен тянулись длинные низкие ложа. Помещение мягко освещалось скрытым источником света и фонарем пятнадцатого столетия, в котором горела слабая лампочка.

– Оставьте заказ на кухне, – крикнул Келли из другой комнаты. Голос его был немного сдавленным, как у запыхавшегося человека. – Деньги лежат в раковине.

Я отыскал кухню и обменял бутылку на десять долларов – пять одной бумажкой и пять бумажек по одному доллару.

Пока все складывалось удачно. Я хоть и заплатил десять долларов за то, чтобы выяснить, что дверь в его апартаменты не заперта, но тут же и вернул их.

Из кухни я вышел обратно в переднюю и направился на слабый свет, который падал через открытую дверь в конце коридора. Келли был последователен в обустройстве своего интерьера. Спальня его была оформлена точно в таком же восточном стиле, что и гостиная. Почти всю спальню занимала огромная кровать, высотой не больше двенадцати дюймов. Где находилось изголовье этой кровати, а где изножье, различить было невозможно.

Покрывала и подушки слепили глаза красным шелком. И они не были лишь декоративным украшением. На них во всю длину растянулась длинноногая платиновая блондинка, которая, видимо, и была причиной того, что Келли дышал, как загнанный бегун. Даже ее обнаженные подошвы ног выглядели соблазнительно. Ее знали, если я не ошибался, под именем Моны. Одна из начинающих певичек, недавно записавшая свою пластинку.

Она открыла глаза и, увидев меня в рамке двери, вскрикнула.

Келли был рассержен не меньше ее.

– Я же вам сказал, чтобы вы все оставили на кухне, – начал он.