— Он спьяну ничего не рассказывал? — спрашивает корреспондент.

— Нет, — говорит инженер. — Только напевал.

— А что напевал?

— Да что-то такое классическое… «Любимый Мордор в серой дымке тает…» Приятный такой баритон, хотя слова он, по-моему, перевирал, там на самом деле не так.

— Когда он приходил в последний раз?

Инженер несколько секунд думает.

— Примерно через месяц после того, как Крушина не стало. У него осталась одна банка японского порошка. Мы отлили изделие, присоединили концевые элементы, наклеили светоотражающую пленку, все как положено, а на следующий день всю партию «лежачих полицейских» увезли в неизвестном направлении. Где их ставили, нам никто не говорил. Еще через неделю было собрание акционеров и смена владельца, и больше про эту серую пыль нам не напоминали. И бородача этого в косоворотке тоже как ветром сдуло. А потом нам стали поджимать зарплату, и я ушел в другое место…

* * *

Несмотря на все предосторожности следственной бригады, информация о том, что в действительности представляют собой московские «лежачие полицейские», просочилась в СМИ примерно через полгода после смерти Крушина. Эти сообщения не были официально подтверждены, но не были и опровергнуты. Однако ажиотажа вокруг них не возникло.

Больше того, самое поразительное, что многие люди, имевшие прямое отношение к событиям, даже не заметили медийного эха этой истории (пример — главный инженер ЗАО «Дорожный Сервис», который, похоже, до сих пор остается в неведении относительно настоящей природы «японской экологической добавки»).

Такое тотальное отсутствие интереса может показаться странным только в том случае, если рассматривать историю Крушина отдельно от собственной жизни медиапространства. Но если мы вспомним, что представляет собой это самое медиапространство, всеобщее равнодушие к делу генерала перестает казаться «заговором молчания». Скорее мы имеем дело с естественной атрофией общественного внимания, перевозбужденного рекламными и информационными раздражителями.

В самом деле, ведь чем заняты современные СМИ? Они или промывают нам мозги по политическому заказу (правда, в данном случае эта составляющая отсутствует), или стараются разместить в нашем сознании психические вирусы, которые заставят нас покупать всякую ненужную нам дрянь. И озабочены медийщики, по существу, только одним — издать как можно более пронзительный визг, чтобы хоть на несколько секунд завладеть человеческим вниманием и успеть загрузить в чужую память проплаченный разной сволочью вредоносный код. Неудивительно, что любое сообщение о действительно жутком событии просто потеряется в водоворотах этой желтой пены.

Вот как выглядели заголовки о деле Крушина в общемедийном контексте той недели, когда информация о деле генерала еще могла считаться «новостью» и «событием» (для полноты картины читатель может сам домыслить выскакивающие из-под строчек поп-апы, призывающие купить «Мерседес» S-класса или ознакомиться со «скандальной фотосессией первой красавицы»):

16 мая

— Медсестры заклеивали брошенным младенцам рты

— Застрелившийся милиционер сжигал коллег в печурке

— Тайна кладбища секс-рабынь: главный сутенер убил и закопал в лесу собственную дочь

17 мая

— Девочка, икавшая 38 дней, успокоилась с приходом весны

— Мышь из штата Мэн похитила вставную челюсть

— Гомосексуалистов из ГАИ ждало огненное погребение

18 мая

— Женщин привлекает запах огурцов

— «Лежачие полицейские» сделаны из человеческого праха

— Генерал-самоубийца любил желтоволосых парней

19 мая

— Геев и лесбиянок поженят под водой

— В суд передано дело педофила-олигофрена, орудовавшего на территории Кремля

— Пепел ГАИ стучит в твои шины

20 мая

— Четырнадцатилетние школьницы рожали в туалете

— Король проституток Гамбурга повесился в подвале пивной

— Милицейский генерал занимался некромантией в служебном кабинете

21 мая

— Ганноверские полицейские три часа гнались за беременной коровой

— 180 геев из ГАИ пропало без вести в Сочи

— Козлы спасли непальский «Боинг» от гнева божества

Мы видим, что даже два поставленных рядом заголовка, посвященных делу Крушина, совершенно тушуются на этом ярком и жизнеутверждающем фоне.