|
– Мама, я закончу,- сказал Грей, заходя на кухню.- Ложись спать. Мать повернулась от мойки. На ней были темно-синие хлопчатобумажные брюки и белая шелковая блузка, прикрытая влажным клетчатым фартуком. В такие моменты, как сегодня, когда мать была измучена бурным вечером и обилием гостей, Грею особенно остро бросался в глаза ее возраст. Что делает эта незнакомая седая старуха у матери на кухне? Но тут мать махнула в его сторону мокрым полотенцем, нарушая иллюзию. – Просто убери мусор. Я здесь уже почти закончила. И скажи своему отцу, чтобы возвращался в дом. Эдельманны не любят, когда он занимается столярными работами по ночам. Да, кстати, остались жареные цыплята, я их завернула в фольгу. Ты не отнесешь их в холодильник в гараже? – Придется ходить два раза.- Грей схватил в руку два пакета с мусором и зажал под мышкой коробку с пустыми бутылками.- Сейчас вернусь. Толкнув бедром заднюю дверь, Грей вышел на темный двор. Осторожно спустившись с крыльца, он прошел к гаражу и выстроившемуся рядом с ним ряду мусорных баков. Грей поймал себя на том, что старается двигаться как можно бесшумнее и придерживает бутылки, чтобы те не звенели. Однако его присутствие выдал поливальный шланг. Грей споткнулся, наскочив на него в темноте, и, стараясь сохранить равновесие, зазвенел бутылками. У соседей недовольно залаял разбуженный черный шотландский терьер. Проклятье!… Из гаража донесся резкий голос отца: – Грей? Если это ты… черт побери, мне здесь нужна твоя помощь! Грей застыл в нерешительности. После жаркой перепалки с отцом всего каких-нибудь пару часов назад ему не хотелось устраивать новые шумные разборки, поскольку уже было за полночь. За последние несколько лет отношения отца и сына несколько выровнялись, после того как удалось найти общие точки после целой жизни взаимного отчуждения. Но на протяжении последнего месяца, по мере того как психологические тесты отца снова начали фиксировать сползание вниз, он опять стал превращаться в прежнего раздражительного и нелюдимого человека. – Грей! – Уже иду! Выбросив мусор в открытый бак и поставив коробку с пустыми бутылками на землю, Грей собрался с духом и шагнул в полосу света, пробивающуюся из открытого гаража. Ему в нос тотчас же ударил запах опилок и машинного масла, напомнивший о неприятном прошлом. «Возьми этот чертов ремень, твою мать… я научу, чтобы ты хорошенько думал, прежде чем брать мои инструменты… думай головой, а не задницей, иначе я тебя так взгрею…» Отец стоял на коленях рядом с опрокинутой банкой из-под кофе, из которой рассыпались маленькие гвозди, и сгребал их с пола ладонью. Грей заметил на бетоне капли крови из ранки на левой руке отца. Увидев вошедшего сына, Пирс-старший поднял голову. В ярком свете люминесцентных ламп фамильное сходство не вызывало сомнений. В голубых глазах отца присутствовала та же самая сталь, что и в глазах Грея. В обоих лицах, угловатых, с резкими складками, чувствовалась валлийская кровь. Отрицать это было бесполезно. Грей становился все больше похож на отца. И хотя волосы у него все еще оставались черными как смоль, еще одним доказательством этого были первые седые волоски. Увидев кровь, Грей подошел к отцу и предложил ему пройти к раковине в дальнем углу. – Надо вымыть рану. – Только не учи меня, что делать. Грей открыл было рот, собираясь возразить, но передумал и присел на корточки рядом с отцом. – Что тут у тебя стряслось? – Искал шурупы,- махнул тот в сторону верстака. |
