|
Об этом он не обмолвится ни словом. И Марко прикоснулся к уцелевшему на песке символу. Он правдиво описал столько всего… имеет ли он право уничтожать подобные знания? «Если бы был какой-либо другой способ сохранить это…» Словно прочтя мысли племянника, дядя Массео высказал вслух опасения, мучившие всех троих: – А если этот ужас воскреснет снова, Никколо, и когда-нибудь доберется до наших стран? – Тогда это будет означать конец тирании человека в этом мире,- с горечью ответил отец Марко. Он постучал пальцем по распятию на обнаженной груди брата.- Священник понимал это лучше кого бы то ни было. Его жертва… Распятие принадлежало отцу Агрееру. В проклятом городе монах-доминиканец пожертвовал своей жизнью ради того, чтобы они остались живы. Был заключен страшный договор. Отца Агреера оставили там, бросили по его собственной просьбе. Он приходился Папе Григорию X родным племянником. Устремив взгляд на последние языки пламени, догорающего над черными водами, Марко прошептал: – Какой бог спасет нас в следующий раз? 22 мая, 18 часов 32 минуты Индийский океан 10°44' 07,87" южной широты, 105° 11' 56,52" восточной долготы – Пока я здесь, кто-нибудь еще хочет бутылочку пива? – окликнул из трюма Грегг Тьюнис. Услышав голос мужа, доктор Сьюзен Тьюнис улыбнулась и, поднявшись на последнюю ступеньку спущенного за борт трапа, перешагнула на палубу. Она сняла с себя акваланг и оттащила его к шкафчику за кабиной исследовательского судна. Глухо звякнули пустые кислородные баллоны, поставленные на место. Покончив с этим, Сьюзен взяла полотенце и вытерла волосы, от солнца и соли ставшие практически совершенно белыми. Затем одним движением расстегнула молнию «мокрого» гидрокостюма. – Буб-бадабум…бадабум…- донеслось со стоящего у нее за спиной шезлонга. Сьюзен даже не обернулась. Определенно кто-то слишком много времени провел в стриптиз-клубах Сиднея. – Профессор Эпплгейт, неужели надо напевать этот дурацкий мотив всякий раз, когда я снимаю снаряжение? Седовласый ученый-геолог оторвался от лежащего на коленях труда по морской истории и поправил на носу очки. – Было бы просто невежливо никак не реагировать на присутствие рядом цветущей молодой женщины, освобождающейся от лишней одежды. Скинув гидрокостюм с плеч, Сьюзен стащила его до талии. Под ним был цельный купальник. На своем опыте Сьюзен убедилась в том, что верхняя часть раздельного купальника под гидрокостюмом упрямо норовит сползти в сторону. И хотя она ничего не имела против того, что на нее пялится отошедший от дел ученый, старше ее на тридцать с лишним лет, у нее не было ни малейшего желания устраивать для него бесплатное представление. В этот момент из трюма появился муж Сьюзен с тремя запотевшими бутылками пива, удерживая их между пальцами одной руки. Увидев ее, он широко улыбнулся: – А мне показалось, что я слышал твой топот. Выбравшись на палубу, Грегг выпрямился во весь рост. На нем были лишь длинные шорты и расстегнутая рубашка. Он работал корабельным механиком в порту Дарвина, и они со Сьюзен познакомились, когда та привела на ремонт в сухой док исследовательское судно Сиднейского университета. С тех пор прошло восемь лет. Всего три дня назад они отпраздновали пятую годовщину своей свадьбы на борту этого судна, стоявшего на якоре в море в сотне миль от атолла Киритимати, больше известного как остров Рождества. Грегг передал жене бутылку. – Какие успехи с прослушиванием? Сьюзен отпила большой глоток пива, наслаждаясь живительной влагой. |
