— Это не строили, — внезапно заметила Улада. — Это… вылепили. Или выжгли.

Згур удивленно вскинул голову, но вдруг понял — длинноносая права. Он вновь оглядел зал…

— Тогда… Для них камень был как воск!

В душе вновь проснулся страх. Куда же они попали? Хорошо, что неведомые хозяева ушли! Но ушли ли? Мертвец в проходе до сих пор скалит желтые зубы!

— Даже в сказках такого нет, — задумчиво проговорил

Черемош. — Разве что боги…

Боги? Згур мысленно помянул Мать Болот, прося о защите. Но ведь боги живут в Ирии! В наш мир они лишь приходят!

— Отец… — Улада усмехнулась и тут же поправилась: — Палатин рассказывал, что у скандов есть легенда. Будто боги собираются в огромных палатах и пируют там вместе с душами погибших воинов. Во главе стола сидит одноглазый великан в черном плаще, а на его плече спит ворон. А когда ворон проснется, тогда начнется последняя битва, и наш мир погибнет…

Легенда понравилась, но Згуру не очень верилось ни в ворона, ни в последнюю битву. Это у скандов! Мать Болот и Громовик Дий не допустят, чтобы погиб мир, сотворенный Золотым Соколом!

— Может, они и сейчас пируют, — негромко закончила девушка. — Только мы не видим их и не слышим.

— В Дубене расскажу — не поверят! — чернявый возбужденно вскочил, оглянулся. — Куда там нашим бычарам!

— Ты решил вернуться? — равнодушно бросила Улада, и Черемош сник. — Ну что, наемник, мы так и будем сидеть?

Проход ничем не отличался от того, который привел в зал. Те же гладкие стены, такой же неровный пол. Правда, воздух был иным — затхлым, недвижным. Згур чувствовал — что-то не так. Или проход очень длинный, или…

Все стало ясно через полчаса. Нога скользнула по камню. Згур еле успел скомандовать «Стой!», как протянутая вперед рука уткнулась в что-то неровное, твердое. Рядом охнул Черемош, налетев на нежданную преграду.

— Огниво! — Згур почувствовал, как на лбу выступает холодный пот. — Зажгите какую-нибудь тряпку!

Тряпки не нашлось, чернявый долго рвал рукав рубахи, наконец ткань треснула, вспыхнула искра, и тьму прорезал дрожащий огонек. Згур подался вперед..

— Нет… — прошептал он, чувствуя, как леденеют руки. — Мать Болот, нет!

Прохода не было. Он исчез, засыпанный… Нет, не'за-сыпанный! Згур провел рукой по неровной поверхности — камень был цельный, словно проход залили густой черной жижей, которая, окаменев, намертво закрыла путь. Лезвие кинжала, чиркнув, не оставило даже царапины.

Згур вытер пот со лба. Все-таки ловушка! Или бородатый станичник рассказывал о том, что было в давние годы. А потом чьи-то руки заложили проход со стороны ущелья, а здесь неведомым образом воздвигли новую стену.

Что-то говорил Черемош, горячо, глотая слова, но Згур не вслушивался. Надо возвращаться. В зале еще четыре прохода, значит, надежда есть. В крайнем случае можно вернуться к ручью, хотя там наверняка ждут…

В зале все осталось по-прежнему, лишь свет, как показалось, стал более тусклым. Не теряя времени, Згур кивнул на соседний проход. Далеко идти не пришлось, черная неровная стена преградила путь почти за самым порогом. Второй проход, третий — стены стояли мертво, словно кто-то неведомый решил замуровать незваных гостей.

Оставался один проход, самый дальний. Но спешить не хотелось. Не сговариваясь, все трое присели у стены.

— Згур! — жалобно проговорил Черемош. — А если… А если и этот?..

Чернявый явно растерялся. И было от чего! Отвечать не хотелось.