Я вздохнул.

- Вот только что мне сказать тем, кто придёт в мою пекарню в Норвиче и потребуют платить им процент за охрану? – спросил я. – Вашим столичным коллегам. Рассказать им, что я не доверяю людям их профессии, потому что господин Рел Музил меня обманул? Поведать им историю о том, что атаман Крюк из Персиля не сберёг мою пекарню от нападок мелких хулиганов? Хотя брал с меня за охрану плату. Обидеть отказом уважаемых людей?

Покачал головой.

- Никому не нравится, когда к нему относятся с недоверием. А деньги… Деньги – это всего лишь бездушный метал, который человеку моей профессии всегда можно раздобыть. Деньги – не главное. Самое важное в работе кулинара – заработать и сохранить безупречную репутацию мастера своего дела. Я так считаю. И уверен, господин Музил, что то же самое важно для людей любой профессии. В том числе и для вашей.

***

Прежде чем отправиться к таверне у Южных ворот, в которой собирались караванщики, я намеревался вернуть последний долг, удерживавший меня в Персиле. Небо затянулось облаками; ласточки, словно крохотные самолёты, носились у самой земли, хватая на лету мошек. Клифские волкодавы шагали позади меня, цокали когтями по камням дороги. Надя то и дело будто бы случайно задевала меня холодным носом – напоминала, что самое время поужинать. Мастер Потус вышагивал по мою правую руку, возбуждённо жестикулировал.

«Ты ведь сам твердил, парень, что проблем с деньгами у тебя нет, - выговаривал он мне. – Но зачем-то попёрся к Релу Музилу. Что и кому ты хотел доказать? Крюк – это тебе не Мамаша Нора. А если бы он не заплатил? Что если бы он оторвал твою дурную, етить её голову?!»

«Он заплатил», - сказал я.

Так и не узнал: отдал ли Рел Музил приказ выстрелить мне в спину. Но сам бандитский атаман не попытался напасть. Принёс деньги. Расстались мы с ним едва ли не лучшими друзьями – так это выглядело со стороны. Мило поболтали перед расставанием о погоде, политике и столичной жизни. Что именно думал обо мне атаман Крюк на самом деле, я не знал – и не хотел знать.

«А если бы нет? Что бы ты сделал? Змею ему показал?»

«Господин Музил умный человек, - сказал я. – Он понял, что я дал ему шанс не уронить в грязь лицо – разойтись со мной миром, в соответствии с местными понятиями. В отличие от тебя, старый, атаман Крюк знает, что значит репутация. И понимает, что предпринимательское сообщество даже в очень большой стране – это тесная группа, где все обо всех всё знают или могут узнать».

«И что с того?»

«Если ты хочешь, чтобы тебя уважали – должен придерживаться определённых правил. Деловые люди избегают сотрудничества с обманщиками и беспредельщиками. Но сами могут помыкать теми, кто позволяет с собой так поступать. Я не хочу оставить о себе в Персиле память, как о человеке, которого безнаказанно кинул деловой партнёр. Об этом я Релу Музилу и сообщил – он меня понял».

«При чём здесь Крюк, етить его? Мою пекарню сожгли детишки старого Фетрика!»

«С конкурентами у меня не было никаких договорённостей, - сказал я. – Да, они испортили моё имущество. И я вправе им отомстить или подать на них жалобу властям. Как бы я ни поступил – на мою деловую репутацию мой поступок не повлияет. Потому что с предприятием мастера Фетрика я не вёл никакой дел. И наши разборки с семьёй мастера – всего лишь обычная бытовуха».

«Ничего себе бытовуха! Пекарня сгорела!»

«Сгорела. И в этом в первую очередь виноват Рел Музил – так получилось.