Всё же, магия – хорошая штука. Она заменяла не только стероиды, но и средства контрацепции: прошлая жизнь меня многому научила – жениться по залёту я больше не хотел. Да и вообще не собирался жениться! Только в новом мире в полной мере вкусил прелести холостяцкой жизни. Попросил ночью профессора установить в спальне «купол тишины», чтобы не потревожить ни соседей, ни патруль стражников.

Заподозрил, что мой конфликт с Мамашей Норой (а главное – способ, позволивший этот конфликт погасить) будет иметь не самые приятные последствия, уже на следующее утро после визита Белецкой. Я только-только проснулся и умылся. Не успел ни покормить волкодавов, ни позавтракать, когда услышал на лестнице шаги – ко мне спешил Полуша. Молодой пекарь взбежал по лестнице, завертел головой, разыскивая меня взглядом.

- Мастер Карп! - сказал он. – Там эта… Лошка просила, чтобы вы спустились в магазин.

- Что у вас стряслось? – спросил я. – Снова принесли мёд? Или наши конкуренты пожаловали?

Парень помотал головой.

- Неа, - ответил он. – Она сказала: там вас ждёт лысый.

Слово «лысый» пекарь произнёс, понизив голос почти до шёпота.

- Что ещё за лысый? – не понял я.

- Так эта… как они себя зовут: чистый. Я его не видел, мастер Карп. Но Лошка говорила: какой-то дюже важный – наверное, кто-то из ихних главных.

«Жрец к тебе пришёл», - сказал появившийся из стены призрак мастера Потуса.

Я повернулся к нему: от удивления позабыл, что не стоило так поступать при Полуше.

«Кто?»

«Дознаватель, етить его, - добавил старый пекарь. – Из нашей местной обители. Доигрался ты со своей магией, парень».

Глава 39

Полуша сказал, что жрец явился в одиночку. Добавил: «кажется». И это его «кажется» предоставило пищу для моей фантазии. Я напрягал память, спускаясь по ступеням – вспоминал, когда мог засветиться с использованием заклинаний. Пришёл к выводу, что было таких случаев немало, но в то же время – ни одного явного. Огненными шарами на глазах у посторонних я не швырялся, воду в вино не превращал. Но… то, что жрецы заинтересовались мной после своих неудачных попыток «исцелить» Мамашу Нору – вряд ли случайность.

Клифских волкодавов я с собой не позвал. На крайний случай, помнил, что у меня есть магия. На менее «крайний» - в зале у Лошки сейчас дежурил Барбос. Однако я всё же надеялся, что этот «крайний случай» не наступил. Призрак не пошёл вместе со мной в магазин – задержался в пекарне. Я не уточнил у призрачного старика, куда подевалось его любопытство. В другой раз подшутил бы над старым – назвал бы его «трусливым привидением». Но сейчас не чувствовал желания швырять шуточки. Потому что уловил в воздухе запах очистительного костра.

В магазине пекарни собралось не меньше десятка человек (прочие покупатели дожидались возможности приобрести хлеб на улице). Но жреца я опознал сразу. Не только по его бритой голове (служители Чистой силы избавлялись от волос на своём теле – за это жители королевства и прозвали их «лысыми», хотя сами жрецы величали себя «чистыми»). И не по простецкой одежде из неокрашенной льняной ткани. А потому что если не считать меня и скучавшего в углу Барбоса, дознаватель был единственным мужчиной в толпе женщин.

Не представляю, как именно старый пекарь определил ранг жреца. Для меня этот служитель Чистой силы, прижимавший к своей груди толстую книгу в кожаном переплёте, отличался от прочих «чистых» разве что высоким ростом и худобой.