Девятую лабораторию я опознал сам: десять столетий назад циферки рисовали примерно, как и сейчас (если что-то в их написании и изменилось, то для меня те перемены оставались незамеченными). Я притормозил рядом с девяткой, что соседствовала на украшавшей дверь табличке с заумной надписью (все буквы, из которых та надпись состояла, выглядели знакомо, но вместе складывались в абракадабру). Не усомнился, что пришёл по нужному адресу. Вот только вход в склад поблизости не увидел. Завертел головой. Признал в итоге поражение и бессилие — вновь сделал запрос в поисковую программу «профессор Лотар Рогов».

«Идите дальше по коридору, юноша, — мгновенно выдал подсказку Мясник. — Найдёте нужную вам дверь на противоположной стене».

Постэнтический слепок личности старого пекаря выглянул из стены около лаборатории. Его голос в моей голове без устали бормотал о сумасшедших магах прошлого, которые забили свои подземелья бесполезными, но «наверняка дорогущими» «штуковинами». Твердил, что в древних колдунах не оставалось ничего человеческого. Ведь нормальные люди не стали бы расходовать «прорву» металла и стекла на бесполезные конструкции. А создали бы что-то полезное «для людёв». И что не напрасно служители Чистой силы «пожгли тех магов на кострах». «Ох, не напрасно, етить их!»

«Ладно тебе бухтеть, старый, — сказал я. — Была польза и от тех ископаемых волшебников. Одна только созданная ими краска чего стоит. Видел ты в своём Персиле похожую? Нет? То-то и оно. Будет время — отроем в закромах этого подземелья и другие полезные вещички. А ещё ты убедишься в удобстве духовых шкафов нашей пекарни. Это тебе не печи, что ежедневно пожирают горы дров. Работать с ними удобнее — помяни моё слово».

Склад при Девятой лаборатории показался мне тесноватым (это после того громадного хранилища, где я взял вёдра с краской) и мрачным. Света здесь было предостаточно — многочисленные фонари не оставили в помещении ни одного мало-мальски затемнённого уголка. А мрачность мне чудилась из-за своеобразного интерьера склада (он походил на зал с автоматическими камерами хранения). Или всё дело во мне: гнетущую атмосферу в этой комнате рисовало моё воображение. Я завертел головой, разглядывая многочисленные ряды небольших пронумерованных дверей (из тёмного стекла?).

«Которые, мэтр?»

«Подходящий для ваших целей материал находится в ячейках с «яль-два» по «яль-одиннадцать» включительно, — ответил профессор Рогов. — Все десять экземпляров прошли полный цикл подготовки. Очищены от постэнтической энергии. Я лично их обрабатывал. Готовил к занятиям младших групп лекарского факультета: те изучали мой предмет на примто-уровне, что включал лишь умение эксплуатировать примто-оборудование».

«Понятно… что ничего не понятно», — сказал я.

Вслух добавил:

— Начиная с «яль-два», говоришь?

Пробежался взглядом по номерам на табличках. Похожую на изображение молнии «яль» отыскал быстро. Нужная ячейка обнаружилась в трёх шагах от меня — примерно там, где парила над полом призрачная фигура мастера Потуса. Я подошёл к ячейке и решительно потянул за скобу-ручку.

Дверь подалась неожиданно легко. Но не приоткрылась — выдвинулась с едва слышным шорохом, подобно картотечному ящику в библиотеке. Я попятился. Поморщился от незнакомого кисловатого запаха. Сразу за дверью увидел бледное лицо молодого мужчины — без сомнения, мёртвого.

«Етить тебя!» — сказал заглянувший через моё плечо призрак.

Мне захотелось воскликнуть примерно ту же фразу. Пусть я за прошедший год и повидал немало покойников. А может, именно поэтому: все они стремились вцепиться мне в горло. Но я сделал усилие — переборол желание ругаться.