Изменить размер шрифта - +
Энергетические остатки личности мастера Потуса переживают за его детище — пекарню: во всяком случае, так мне видится причина его задержки в этом мире. Порча закваски — акт недовольства политикой нового владельца».

— Недоволен он, — проворчал я. — Помер — так лежи и не дёргайся!

Направился к облюбованной для сна лавке.

Половицы под моими ногами тоскливо поскрипывали.

«Как не вовремя, мэтр, ты мне сообщил об этом недовольном старикашке, — сказал я. — Вот не до него мне сейчас: спать хочу. Сперва закваска эта ваша. Теперь призрачный оппозиционер объявился».

Уселся на топчан, зевнул.

«Ты так и не объяснил, мэтр, насколько опасен для меня этот пакостный призрак».

«В принципе, постэнтические слепки личности изначально не являются опасными существами. Но это их определение относительно. И зависит от класса, до которого они сумели развиться. В нашем случае призрак почти достиг четвёртого. Таких, юноша, в вашем прошлом мире назвали «полтергейстом». Они уже способны оказывать воздействие на материальные предметы…»

«Не тупи, мэтр! Он может удавить меня во сне?»

«Он, безусловно, способен нанести вашему телу вред, — сказал профессор Рогов. — Но только я ему не позволю это сделать. Ведь мы же с вами договорились, юноша: я несу ответственность за целостность и состояние вашей физической оболочки. Так что…»

— Вот и чудесно, — перебил я. — Тогда я ложусь спать. А обо всех этих недовольных пекарях и пост… всяких там призраках я подумаю завтра. Спокойной ночи, мэтр.

«Спокойной ночи, юноша».

 

Глава 4

 

Утром меня разбудил луч солнечного света, бивший из окна прямо в лицо. И урчание моего живота — тот среагировал на аппетитный запах свежеиспечённого хлеба, что проникал на второй этаж из пекарни. А ещё мешали спать расчирикавшиеся за окном воробьи и возбуждённые голоса собравшихся в торговом зале внизу покупателей.

Я вспомнил о вчерашних махинациях с опарой для хлеба — приподнялся на локтях, прислушался. Особого недовольства в интонациях голосов не заметил. Торговавшую в магазине Лошку, похоже, не пытались бить. Да и жалобных криков продавщицы я тоже не услышал. Вкупе с приятным запахом хлеба, это говорило о том, что вчерашние деяния увенчались если и не полным успехом, то точно не провалом.

«Чем занято наше привидение?» — спросил я.

«По-прежнему патрулирует пекарню и магазин, — ответил мэтр Рогов. — В эту комнату не входило, попыток вас убить не предпринимало. Похоже, вы, юноша, не особенно интересуете покойного мастера Потуса. Он больше переживает за судьбу своего детища».

Я зевнул, свесил ноги с лавки. Повертел головой, разыскивая сапоги.

«Мне тоже интересно, что происходит в этом «детище». Хотя на слух — там всё спокойно: никого не убивают. Это радует. Хлеб, кстати, неплохо пахнет. Позавтракать бы не помешало. За одно и продегустирую своё первое творение, как кулинара — проверю, чему учили вас на занятиях по кулинарной магии».

Поморщился, вспомнив, что снова буду умываться холодной водой.

«Кстати, объясни мне, профессор, такую странность, — сказал я. — Почему наш покойный мастер Потус не позаботился о пусть даже захудалой печурке на втором этаже? Почему мне для того, чтобы вскипятить воду и заварить этот местный паршивый чай, придётся спускаться к нашему молодому пекарю?»

 

* * *

Полуша меня не сразу заметил: вынимал из печи румяные караваи хлеба. Мой пекарь орудовал деревянной лопатой на длинной рукояти чётко и уверенно, словно шаолиньский монах посохом.

Быстрый переход