Владимир Васильев. Пелена
Бойт ждал пятницы с отчаянием - ночь на субботу была первой ночью полнолуния. Значит, опять начнется... Боль во всем теле, приблизительно с полуночи. И слухи, слухи, ползущие по городку: "Вы слыхали? У Фарлингов сын пропал. И сарай сломан, а забор и вовсе в щепы..." "А следы, следы? Кто может оставлять такие следы на земле?" "Кто?" Потом, конечно, найдутся обезображенные останки молодого Фарлинга, жители торопливо попрячутся по домам, запирая двери и ставни, потому что покрасневшее солнце нырнет за горизонт и сразу же навалятся липкие июньские сумерки, а за ними - вторая ночь полнолуния. Бойт удрученно вздохнул. Все началось недавно - это полнолуние всего третье. И все же... Уже четырежды находили истерзанные останки жителей Армидейла, неосторожно покинувших свои дома ночью. Несколько раз к утру оказывались полуразрушенными деревянные строения. Городок погрузился в оцепенение. Обитатели отсиживались за мощными стенами старых каменных домов, понимая, что оборотень - кто-то из местных. Армидейл - такая глушь, что за ночь добраться от ближайшего селения можно разве что на самолете, а самолеты сохранились только в столице и, говорят, давно уже не летают. Горы и лес окружили городок с трех сторон, единственная дорога убегала на юг, где далеко-далеко, в неделе пути, лежит такой же замшелый городишко Гриборг. Бойт торопливо шагал по улице, обдумывая то, что пришло в голову сегодня утром. Соседи безмолвно кивали ему - Бойт здоровался и сразу же опускал взгляд. Он боялся, как и все в Армидейле. Правда, никто не мог узнать, что боится он совсем не того, что остальные. Самое парадоксальное - больше всех боялся именно Бойт. Остальные боялись только оборотня. Бойт боялся всего - себя, сограждан. Боялся, что его разоблачат. Боялся неминуемой и неотвратимой расправы. Как ужасно терзаться страхом, которому виновник - ты сам! И ведь поделать ничего нельзя. Бойт от бессилия зажмурился и до боли сжал кулаки. Дом у него был старый и крепкий. Будь оборотнем кто другой, Бойт чувствовал бы себя вполне в безопасности за его массивными стенами. Дверь глухо хлопнула, закрываясь. Бойт замер на пороге комнаты. Итак... Получится ли? Лан неслышно подошел к сестре и положил руки ей на плечи. Васта испуганно вскрикнула, отшатнулась прочь. В глазах ее сверкнул ужас. Лан смутился. - Прости... Я не хотел тебя испугать... Сестра всхлипнула, опускаясь на табурет. - Господи... Сколько это будет продолжаться? - Прости, Васта. Мне кажется, я кое-что придумал. Васта горько усмехнулась: - Что ты мог придумать? Кто может справиться с этой тварью? Лан не успел ответить - в наружную дверь постучали. Почти одновременно часы пробили десять вечера. - Не открывай! - прошептала Васта, судорожно вцепившись брату в локоть. - Это ОН! "Рано еще, до полуночи далеко..." - подумал Лан и вышел в сени. Васта не отпускала его руки. - Не открывай!!! В дверь опять постучали. Удары гулко отдавались во всем доме. Лан взял свободной рукой разрядник, всегда висевший на крайнем крючке вешалки, и громко спросил: - Кто там? Снаружи донеслось: - Лан! Открой! Это мы - Ари и Веселый. Открой, пожалуйста! Васта вздрогнула и крепко сжала брату ладонь: Ари был ее женихом. - Что вы, черт возьми, делаете во дворе в такой час? - Лан, у нас в спальне кто-то окно вышиб. В дом теперь может влезть кто угодно. Открой, пожалуйста! Нам негде укрыться. Эй, слышишь? Лан колебался. - Почем мне знать, вы это, или только притворяетесь? - Лан, прошу тебя, мы уже десять минут торчим на улице беззащитными... - Ари, - перебила Васта, скажи, как ты меня называешь? Только ты? Как? Из-за двери сразу же послышалось: - Шао! - Это он! - сказала Васта брату. |
