Изменить размер шрифта - +

Это было удивительное зрелище. Два корабля, увенчанные пирамидами парусов, походили на белоснежные облака, летевшие одно за другим с такою же быстротою, как их сородичи в верхниях слоях атмосферы. Часы текли за часами, а расстояние между обоими кораблями не изменялось ни в ту, ни в другую сторону.

— Я ожидал большего от моего корабля, Тризай! — сказал с огорчением Лудлов. — Кажется, все средства пущены в ход, а этот мерзавец все на прежнем расстоянии.

— И это расстояние не уменьшится, хотя бы мы гнались целый день, капитан Лудлов! Подобным же образом мне приводилось преследовать этого самого корсара в Ламанше. Мы на всех парусах гнались за ним до тех пор, пока не скрылись берега Англии, и мы чуть не налетели на пески Голландии. А что из всего этого вышло? Оказалось, что мошенник играл с нами, как рыбак с форелью, которая имела несчастье попасть ему в сеть. Мы уже думали схватить его чуть не голыми руками, как вдруг проклятая бригантина разом вынеслась за пределы пушечного выстрела. Только ее и видели.

— Все это так, но ведь ваша «Друида» была старое, покрытое ржавчиной судно, а моя «Кокетка» считается здесь одним из самых быстроходных крейсеров.

— Посмотрите, капитан, бригантина уклоняется влево, к земле. Она хочет скрыться в мелких водах; ей трудно выносить волнение.

— А я надеялся прогнать его от берегов. Вот если бы его удалось загнать в залив, он был бы в наших руках: все же он сидит в воде не настолько мелко, чтобы мог там ускользнуть от нас. Гоппер, скажите вахтенному офицеру, чтобы он повернул немного к северу.

— Какой громадный парус они распустили! И как он сильно тянет! Надо правду сказать: прекрасная и у них парусность!

— Мне кажется, мы догоняем его. Волны помогают нам, я начинаю яснее видеть его, когда он поднимается на волнах.

— Солнце освещает его. Впрочем, может-быть, вы правы, капитан: на марсе отчетливо виднеется фигура человека, Одно — два ядра окажут нам большую услугу.

Лудлов сделал вид, что не слышит. Однако, когда к этому предложению присоединился и первый лейтенант, он нехотя отдал приказание перевезти одно орудие к левому борту. Матросы с радостью повиновались. Тогда Лудлов спустился вниз и лично навел орудие.

— Вынь заклепку, — приказал он командору, - теперь лови момент, когда бригантина поднимается на волны… Держите спокойнее корабль, сударь!.. Пли!

Чему можно было приписать результат выстрела, быть-может, тайному желанию капитана охранить ту, присутствие которой на бригантине он подозревал, — неизвестно, только когда вылетела из орудия пламенная струя и облако дыма легло на волны, пятьдесят глаз напрасно искали в снастях бригантины следов посланного туда железного гостинца. Судно контрабандиста скользило с тою же легкостью и быстротою. Между тем Лудлов слыл за отличного стрелка.

Однако, на одном выстреле нельзя было остановиться. Было сделано еще несколько выстрелов, но попрежнему без успеха.

— Бесполезно стрелять больше на таком большом расстоянии и в такую бурную погоду! — сказал наконец Лудлов. — Прекратить огонь! Господа, осмотрите, исправно ли действуют паруса. Отвезите орудие на место.

— Оно уже заряжено, капитан! — почтительно возразил командор, сняв шляпу. — Было бы жаль не воспользоваться зарядом.

— Ну, стреляйте, но только в последний раз, — небрежно согласился капитан, как бы желая показать, что и этот выстрел будет иметь прежний результат. На этот раз орудие наводил старый, сурового вида матрос, опытный канонир.

— Цельтесь в мачту, — говорил он, — небось, мы обойдемся и без геометрических расчетов. — Ну, теперь пли!

Море помогло старому матросу: оно приподняло корабль как-раз в то самое мгновение, как приложили фитиль к затравке.

Быстрый переход