Он улыбнулся ей той знакомой улыбкой, которая, казалось, осталась в прошлом.

– Мир?

Катя, поддавшись ностальгии, улыбнулась в ответ и чуть похлопала Глеба по лежащей на столе руке.

– Мир, Шаталов.

* * *

Темнота опускалась на город медленно, словно степенно сходила по бесконечной лестнице. Закатное солнце полыхнуло прощальным багрянцем, создав пугающий эффект, будто лес охвачен пламенем. Соня невольно поежилась, потому что припомнила рассказы бабушки. Слушать в детстве подобные истории было и страшно, и интересно. Особенно пугали моменты, когда бабушка обрывала себя на полуслове и долго смотрела в окно, словно что-то внезапно привлекало ее внимание, а затем спохватывалась, быстро завершала сказку, желала внучке спокойной ночи и уходила из комнаты, оставив ночник включенным.

От воспоминаний о детстве стало совсем грустно. Соня обхватила себя руками и прибавила шагу. Очень хотелось домой – в горячий душ, чтобы выпустить со слезами необъяснимую тоску, которая так внезапно просочилась в душу.

Еще утром жизнь шла обычным чередом, если не считать встречи с Толькой. Но и эта стычка тоже была рядовой. А вот остаток дня оказался непривычным. Соня будто перенеслась на аттракцион с крутыми горками: тревога после встречи с Толькой сменилась эйфорией и радостью, а потом настроение опять скатилось в неожиданную грусть.

Все дело было в этом приезжем незнакомце, о котором Соня знала только то, что он – турист, один из многих, которые приезжают в их город на несколько дней, а потом возвращаются домой, увозя с собой фотографии и воспоминания о красотах природы и церквей. Для них, туристов, местные были малоинтересны, лишь бы хорошо обслуживали в ресторанах и харчевнях, продавали качественные сувениры и интересно проводили экскурсии. Потому для жителей городка приезжие тоже были перелетными птицами, чередой незапоминающихся лиц: одних тут же сменяли другие, со всеми нужно быть приветливыми и гостеприимными, но не позволять ничего личного, только товарно-денежные отношения.

Соня об этом прекрасно знала: тетя постаралась просветить ее насчет столичных «ловеласов». Так как же так получилось, что мимолетная улыбка незнакомца, его взгляд, случайно задержавшийся на Соне, невесомое соприкосновение их рук посеяли в душе смуту и желание увидеть этого человека хотя бы еще раз?

И кто же знал, что мечты имеют отвратительное свойство так быстро сбываться? И, конечно, из всех возможных сценариев выпадает самый неудачный.

Тетя задержалась в лавке, а помогавшую ей Соню отпустила пораньше, чтобы та успела приготовить ужин. Вспоминая недолгую встречу с незнакомцем и улыбаясь своим невинным мечтам, Соня дошла до площади и вдруг увидела его на террасе одного из ресторанов. Вокруг клокотала суета, приезжие были заняты едой и разговорами, официанты то приносили, то уносили тарелки, а его происходящее будто не касалось. Он сидел, читая что-то в телефоне, но внезапно поднял глаза и увидел оторопело замершую неподалеку Соню. Ей показалось, что она провалится сквозь землю от стыда и смущения: это же надо было остановиться и так вытаращиться на него! Но он, скользнув по ней взглядом, снова уткнулся в смартфон. Не посмотрел на Соню и тогда, когда она, просачиваясь мимо, случайно задела пустой стул и с громким шумом сдвинула его.

От центра она удалялась едва ли не бегом, а потом, когда вышла на пустынную дорогу, замедлила шаг и стиснула зубы, чтобы не расплакаться. Размечталась! Нагородила невесть что только потому, что ей улыбнулись и сказали пару дежурных фраз. Очароваться приезжим, пусть и таким симпатичным, но приезжим, который не пробудет в их городе и недели, – какая глупость! В своем желании покинуть город она нафантазировала себе и спасителя. Но нет. Она уедет, потому что надумала поступать в столичный вуз. Грусть сменилась решительностью, и Соня стиснула уже не зубы, а кулаки.