В надорванной груди — ни вздоха.

Вот приложил к челу пучок

Колючего чертополоха;

На леденистое стекло

Ногою наступил и замер…

Там — время медленно текло

Средь одиночных, буйных камер.

Сложивши руки, без борьбы,

Судьбы я ожидал развязки.

Безумства мертвые рабы

Там мертвые свершали пляски:

В своих дурацких колпаках,

В своих ободранных халатах,

Они кричали в желтый прах,

Они рыдали на закатах.

Там вечером, — и нем, и строг —

Вставал над крышами пустыми

Коралловый, кровавый рог

В лазуревом, но душном дыме.

И как повеяло весной,

Я убежал из душных камер;

Упился юною луной;

И средь полей блаженно замер;

Мне проблистала бледность дня;

Пушистой вербой кто-то двигал;

Но вихрь танцующий меня

Обсыпал тучей льдяных игол.

Мне крова душного не жаль.

Не укрываю головы я.

Смеюсь — засматриваюсь вдаль:

Затеплил свечи восковые,

Склоняясь в отсыревший мох;

Кидается на грудь, на плечи —

Чертополох, чертополох:

Кусается — и гасит свечи.

И вот свеча моя, свеча,

Упала — в слякоти дымится;

С чела, с кровавого плеча

Кровавая струя струится.

Лежу… Засыпан в забытье

И тающим, и нежным снегом,

Слетающим — на грудь ко мне,

К чуть прозябающим побегам.

1904–1906

Москва

УГРОЗА

В тот час, когда над головой

Твой враг прострет покров гробницы,—

На туче вспыхнет снеговой

Грозящий перст моей десницы.

Над темной кущей

Я наплываю облаком, встающим

В зное.

Мой глас звучит,

Колебля рожь.

Мой нож

Блестит

Во имя Бога —

— Обломок месячного рога

Сквозь облако немое.

Всхожу дозором

По утрам

Окинуть взором

Вражий стан;

И там —

На бледнооблачной гряде

Стою с блеснувшим копием,

Подобным утренней звезде

Своим алмазным острием

Пронзившим веющий туман.

1905

Дедово

В ТЕМНИЦЕ

Пришли и видят — я брожу

Средь иглистых чертополохов.

И вот опять в стенах сижу

В очах — нет слез, в груди — нет вздохов.

Мне жить в застенке суждено.

О, да — застенок мой прекрасен.

Я понял все. Мне все равно.

Я не боюсь. Мой разум ясен.

Да, — я проклятие изрек

Безумству в высь взлетевших зданий.

Вам не лишить меня вовек

Зари текучих лобызаний.

Моей мольбой, моим псалмом

Встречаю облак семиглавый,

Да оборвет взрыдавший гром

Дух празднословия лукавый.

Мне говорят, что я — умру,

Что худ я и смертельно болен,

Но я внимаю серебру

Заклокотавших колоколен.

Уйду я раннею весной

В линючей, в пламенной порфире

Воздвигнут в дали ледяной

Двузвездный, блещущий дикирий.

1907

Москва

УТРО

Рой отблесков. Утро: опять я свободен и волен.

Открой занавески: в алмазах, в огне, в янтаре

Кресты колоколен.