Все пятеро молча воззрились на приделанного к табурету человека, и эта сцена так всех увлекла, что длилась секунд восемьдесят. Молчание нарушил один из обладателей верхней одежды. Он настроил прицепленный к поясу прибор и что то сказал, ни к кому конкретно не обращаясь. Пленник не успел разобрать что, когда миниатюрный механизм начал выпуливать вовне бессвязные фразы, явно на разнообразных языках. Это продолжалось очень недолго, пока прибор не выдал на чистейшем общеземном, лишь немного непривычно растягивая слова: «Вы тот самый разведчик?»

«С каких пор я стал разведчиком?» – подумал Хадас, но не стал возражать или подтверждать услышанное. Он уже знал, что в этом мире не принято говорить без команды, да и не знал, что ему выгоднее: быть разведчиком или пилотом бомбардировщика. Его молчание не слишком озадачило прибывших: они начали что то активно между собой обсуждать, а прибор продолжал бормотать это все, спеша делать синхронный перевод и последовательно перебирая множество известных ему языков. До Хадаса долетали обрывки фраз типа: «…если не захочет, то…», «…отдать на биологические исследования…», «…извлечь мозг, а остальное как обычно…», «…выдать за посланника ардиков…», «…обменять не получится…», «прибор выключи, не сади батареи». После этой фразы высокий в юбке, видимо, выполнил рекомендацию, и они некоторое время вели непонятную для пленника дискуссию. Говорили все время двое в более богатой одежде, остальные молчали, явно являясь подчиненными. Все время полемики Хадас думал, начинать ли с ними беседу, и пришел к выводу, что скрывать свою языковую принадлежность не имеет смысла, он ведь сам неоднократно пытался завести разговор со здешними, но, видимо, не к тем обращался. Странно было, что прибывшие пытаются установить, на каком языке он говорит, по идее, они должны были четко это знать. Когда к нему вновь обратились, он решил ответить.

– Я буду разговаривать на общепринятом языке Земли, если вы не против, – сказал он, глядя в глаза высокому.

Тот сосредоточенно прослушал перевод из своего аппаратика и кивнул. Он тронул прибор, явно фиксируя настройку, и беседа началась.

– Кто вы такой?

– Я пилот гиперсамолета разведки климата с лунной базы «Беллона 1». Мое имя Хадас Кьюм. – Насчет разведки он врал.

– Как вы сюда попали?

Пленник вкратце доложил, как это случилось, не вдаваясь в технические детали и цели своего полета.

– Вы будете отвечать на все наши вопросы?

Хадасу очень хотелось соврать, однако что то внутри противилось этому.

– Я в вашей власти, и сдался я добровольно, однако я сам хочу получить ответы на некоторые мои вопросы, я не думаю, что вы чем то рискуете, отвечая на них, я ведь никуда не денусь из вашего подземелья.

После этого заявления высокий, в нем было сантиметров сто семьдесят, и по сравнению с другими он казался большим, отключил свой прибор и немного посовещался с напарником. Все это время остальные прибывшие подобострастно стояли, не сходя с места и лишь иногда переминаясь с ноги на ногу. Хадас подивился их выдержке в этой непривычно большой силе тяжести: даже свои многочисленные инструменты они не положили на пол. Лишь полицейский с дубиной вел себя более развязно: он оглядывался вокруг, чесал нос и всячески показывал свою независимость.

Наконец высокий решил ответить:

– Мы думаем, пришелец, ты не вправе от нас чего то требовать. Твой статус в нашем государстве равен нулю. Если ты не станешь нам отвечать или еще как то проявишь непослушание – будешь подвергнут наказанию или умрешь. Запомни: все и всегда у нас делается по команде. И перестань приставать к младшим статусам, они не имеют права с тобой говорить, хотя их статус равен единице, а иногда более.