Я люблю Николая. Любила всегда. Он всегда был и остается хорошим мужем, преданным, заботливым. Как говорит Алина – не пьет, не бьет и не гуляет. Чего еще надо в жизни? Я много лет жила в полнейшей уверенности, что больше ничего и не надо. А мечты, а страсти – это все можно выбросить из уравнения, сократить, поделить одно на другое. Да, страсти у нас уже не было. Когда-то была, но вся вышла. За двадцать лет любое вино превратится в уксус. Нет, я знаю, с вином это не так. Оно может пролежать и сто лет, не потеряв своих качеств. Но мы-то люди!

За годы жизни чувства меняются многократно. Иногда вспыхивают вновь, иногда теряются почти полностью, и ты лежишь в постели, смотришь в окно и думаешь о том, что потом, после этого… Надо пойти достирать белье, загруженное в стиральную машинку. И подвязать саженцы, а то что-то ветер очень сильный. Хотела сэкономить – не выйдет. Придется подвязать каждое деревце отдельно да покрепче. «Тебе хорошо, дорогая?» Конечно, хорошо!

И это неплохо! Мужчинам секса нужно куда больше, чем женщинам, но он в их понимании куда проще и быстрее, чем нам бы хотелось. Не стоит делать из этого проблему. Впрочем, если бы я сказала, что наша с Николаем личная жизнь меня в чем-то не устраивала, я бы сильно покривила душой. Он был отличным любовником, хорошо меня знал. Буквально, как пишут в книжках, каждый сантиметр моего тела. Знал и любил. Поэтому я никогда не жаловалась на недостаток внимания с его стороны. А на мужчин, заглядывающихся на меня, я смотрела с вежливым интересом. Ну-ну, дорогой, можешь хоть колесом ходить передо мной – я не собираюсь рисковать своим мирным небом ради сомнительного удовольствия поцеловаться с тобой или провести ночь. Это было легко!

Держаться в стороне, в рамках дозволенного, беречь семейное благополучие, мужнюю честь и все такое. Меня не раздирали противоречия, не мучили те желания, которые изводили Алинку. Ее Сашенька – сумасшедший и непредсказуемый сукин сын, который то дарил ей цацки от Bulgari, то выгонял из дома в одном белье. То бросал одну на все праздники. Глядя на нее, я еще крепче вцеплялась в надежное плечо своего мужа. Я бы могла поклясться, что нет такой силы на свете, которая смогла бы пошатнуть наше нерушимое благополучие. Нет на свете таких аргументов, которые заставили бы меня потерять голову. Что ж… я просто не встречала мужчин, подобных Владимиру. Бог миловал, до некоторых пор.

– Что с тобой? Ты сама не своя, Оль? Ты плохо себя чувствуешь? – Николай склонился надо мной и заглянул в глаза.

– Голова болит, – ответила я, не представляя, что еще я могу сказать.

Николай рассмеялся:

– Ну вот мы и дожили до времен, когда у жены «голова болит». Детка, принести таблетку?

– Давай, да, – согласилась я.

Он встал, мой красивый и сильный муж – да, время его не щадило, а большей частью он сам не щадил себя – и брюшко выросло размером с баскетбольный мяч, и лысина просматривается. Какого черта, это же мой муж. Он вышел, а я уткнулась в подушку и подумала, что буду счастлива, если Владимир просто возьмет и исчезнет из нашей жизни. Или хотя бы пробудет в своей Германии достаточно долго, чтобы я пришла в себя, оправилась от этого смятения, от никому не нужных мыслей и фантазий. Я не хочу заниматься любовью с мужем и думать в это время не о нем. Это почти предательство. Но улыбающееся и безмятежное лицо нашего соседа появляется перед моим мысленным взором само собой. Чтоб он провалился! Вместе со своими кубиками пресса.