Стерлинг даже завопил:

— Стой!

Как будто это могло чем-то помочь.

Макс подбежала к ним с одной стороны, в то время как с другой приближался Кафельников, пистолет в его руке все еще был поднят. Второй выстрел прозвучал, когда Сет вырвал портфель здоровой рукой. Но третий выстрел Кафельникова поймал Сета в неудачный момент, и X5 навалился на Стерлинга и инерция парня потащила их обоих к краю площадки.

Продемонстрировав великолепный удар в прыжке, Макс выбила пистолет из руки Кафельникова и в то же время, вывела его из равновесия. Используя свое преимущество, Макс ударила его снова и он повалился назад. Когда русский пытался подняться, она схватила его за отворот пальто левой рукой и нанесла сильный удар правой. Его глаза закрылись, и он обмяк. Теперь это был человек, висящий на пальто, зажатом в ее крошечном кулачке.

Бросив его на пол, Макс повернулась, чтобы увидеть борющихся Стерлинга и Сета. Они были так близко к краю площадки, что ветер и дождь, казалось, надсмехались над ними. Радуясь, что она захватила ту веревку, Макс схватила моток, как ковбой, готовящийся бросить свое лассо, и двинулась к паре. Когда она приблизилась, Стерлинг подскользнулся на мокром полу, и парень перевалился через край.

— Сет, — закричала она.

Подбежав к заграждению, Макс перегнулась через него и увидела Сета, цепляющегося за край парапета пальцами поврежденной руки. Его здоровая рука пыталась удержать портфель, за который уцепился Стерлинг. Бушующее ночное небо теперь, казалось, смеялось над ними. Магнат хныкал, его глаза были расширены от ужаса, а его власть была сейчас под большим сомнением.

Макс знала, что у нее есть только одна секунда.

Она обвязала веревку вокруг одной из стальных опор, затем спустила ее Сету, которому оставалось только отпустить стену и схватиться за нее. Стерлинг визжал, его захват ослабевал, но он продолжал из посдедних сил держаться за портфель.

— Я вытяну тебя! — пронзительно прокричала она сквозь ветер и дождь вниз, Сет кивнул — в данный момент это был единственный способ общения, и он напомнил о тренировках в Мантикоре.

А Стерлинг завопил:

— Быстрее, ради Бога, девочка — поторопись! Я заплачу тебе!

Прежде чем Макс успела что-то сделать, она почувствовала на себе чужие руки, и кто-то схватил ее и повалил с ног, отбрасывая ее в сторону, так же как дети, когда-то посещавшие Иглу, бросали на землю обертки от конфет.

Поворачиваясь на лету, Макс освободилась и выпрямилась, вслепую хватаясь за веревку и натягивая ее на себя, перебирая руками по веревке… … и в следующий момент она поняла, что висит высоко над улицей, и только отвороты пальто Кафельникова удерживают ее от падения. Ее ноги сталкивались с Сетом и Кафельниковым, висящими чуть ниже нее, а она изо всех сил цеплялась за русского, который теперь был прижат к ограде, и пытался удержаться, чтобы не перевалиться за нее. Он хватал ее за руки и пытался оторвать их от себя.

Кафельников прорычал:

— Ты несчастная сука!

Раскачиваясь и держась за его пальто, она ухмыльнулась тому, как дождь и ветер атакуют их обоих.

— Дежа вю, да, Михаил?

Теперь от изобразил ужасающую, садисткую белозубую усмешку, которая сверкнула сверху как кривая луна.

— Да, навевает милые воспоминания, например, устанение твоего драгоценного Китайского Клана…

Русский расстегивал пальто, так что он мог скинуть его и отправить Макс в полет!

Зафиксировав взгляд на Кафельникове, она отпустила один его лацкан, в темноте он не мог разглядеть, что этой теперь свободной рукой она держится за веревку.