Из-за ее сильно исковерканного воспитания у Макс практически не было представления, что значила Америка раньше, но она знала, что Муди был возмущен подобными вещами. Зал Бейсбольной Славы был продан и перенесен в Киото, Япония, нельзя не упомянуть Статую Свободы, которую приобрел султан Брунея — очевидно, что Америка (как разглагольствовал Мули) и все ее имущество были распроданы тому, кто давал лучшую цену.

Однако для Макс эта картина значила одну вещь: деньги, которые она за нее выручит, будут покрывать расходы Вогельсанга долгое, долгое время…

Макс много знала о искусстве, художниках, драгоценностях, антиквариате, коллекционировании… черт, она даже знала стоимость бейсбольных карточек. Муди многому ее научил — не из альтруистических соображений и не для того, чтобы расширить ее горизонты (по крайней мере это не было основной целью).

Более того, ее наставник знал, что Лос-Анджелес был городом коллекционеров, и даже после Импулься и Большого Землетрясения, он полнился ценными экспонатами. Китайский Клан время от времени натыкался на некоторое количество бесценных объектов во время своих воровских вылазок. И Муди, который все реже и реже сопровождал своих детей на их операциях, хотел убедиться, что научил их определять наиболее ценные вещи, и методично передавал свои знания Макс.

Макс быстро училась, она быстро усваивала материал, который давал ей Муди, и требовала еще. Она говорила себе, что ее интерес исключительно практический, но тем не менее искусство затрагивало что-то внутри нее.

Это дошло до того, что она могла зайти в любую антикварную лавку в любом городе и с первого взгляда определить, что стоило бы украсть, а что нет. Она определила, просто посмотрев, что Сердце Океана не было подделкой, уровень одной только системы безопасности был предупреждением. Но камень разговаривал с Макс и говорил ей, что дело того стоит.

Она сделала домашнюю работу по сети, узнав о Джареде Стерлинге, картине и месте, где он сейчас держал ее. Большая часть информации могла быть найдена любым человеком с помощью спутника Комсат. Но для вытренированного Мантикорой хакера вроде Макс кибермир был устрицей, производящей одну интернет-жемчужину за другой…

Надо добавить, что Стерлинг сделал деньги ра восстановлении компьютерной инфраструктуры после Импульса. Практически единолично Джаред пробудил Интернет и заставил его снова работать на западном побережье. И хотя это была лишь тень прошлого, многое пришлось начинать сначала, но Сеть все же работала и продолжала динамично развиваться.

Нахождение в правильном месте в правильное время и обладание правильными технологиями, дало Стерлингу богатство, сопоставимое с Биллом Гейтсом (естественно перед импульсом, до знаменитого краха Гейтса). Убитые горем штаты восточного побережья пресмыкались перед Стерлингом, пытаясь убедить его помочь им вернуться в виртуальный мир, но когда они не хотели (а вернее не могли) согласиться на его цену, он оставлял их ни с чем.

Трезвый способ ведения Стерлингом бизнеса — что часто делал его мишенью для либерально настроенных писак — означал, что как только один из восточных штатов приползал назад, чтобы согласиться пользоваться его продуктами и услугами, цена удваивалась, если не утраивалась. Скупой характер Стерлинга был легендой, и не так давно главный левый политический журнал страны, Хастлер, признал его «Постимпульсным хищником месяца», обвиняя его в отсутствии совести.

«Многих бизнесменов называли акулами, — писал публицист Лоуренс Флинт III, — но Стерлинг именно ей и является. Слухи говорят, что сзади на его костюмах стоимостью в тысячи долларов есть прорезь для спинного плавника».

Политика нагоняла на Макс тоску. Конечно, она знала, что Мантикора была связана с федеральным правительством, значит федеральное правительство… плохое.