И, конечно, ей нравилось сражаться с достойными противниками…

Высокий мужчина с седым ежиком волос, старший из всей четверки, принял командование. У него были узкие бесцветные губы, и шрамы, размером с десятицентовую монету, на каждой щеке. Одет он был — как и Макс- во все черное с головы до ног, включая рубашку и галстук.

— Морер, — приказал главный, — наверх.

Один из парней с MP7A — черный, широкоплечий, коротко стриженный, в золотой рубашке и полосатом галстуке — поднимался по лестнице к камере, которую Макс использовала, чтобы отключить систему видеонаблюдения.

— Джексон, — гаркнул главный.

Второй парень с MP7A, Джексон был идентифицирован Макс, когда сделал шаг вперед. Большой, белый, самый молодой из них, он выглядел как спортсмен из колледжа, выходящий к обеду в серых брюках и галстуке в красно-синюю полоску.

Главный продолжил:

— Ты работаешь снаружи.

Джексон ответил:

— Да, сэр.

И подошел к пульту, нажал несколько кнопок, на сигнализации загорелся зеленый огонек. Когда Джексон вышел на улицу, четвертый член группы — молодой мускулистый испанец в светло-синей рубашке, брюках цвета хаки и таком же галстуке — еще раз набрал код, включив сигнализацию.

Макс повернула голову, чтобы увидеть, как Джексон отходит от дома, и задержала дыхание, ожидая, что он вот-вот повернет голову и увидит ее, стоящую за окном… но он этого не сделал. Вскоре туманная лужайка поглотила его.

— Моралес, — обратился главный, его голос стал мягче, — ты идешь направо, а я налево.

И главный открыл дверь и вошел в комнату справа, Моралес — в левую. В течении секунды, когда вторая дверь была открыта, Макс разглядела за ней картину в золотой раме на дальней стене.

Она решила, что поиски стоит начинать в этом направлении.

Прошла минута. Бросив взгляд в направлении, куда ушел главный, а затем на лестницу, Макс убедилась, что никто из них еще не возвращается, по крайнем мере в этот момент.

И она начала действовать.

Она выскользнула из своего укрытия и пересекла холл. Открыла дверь медленно, осторожно и очень тихо, заглянула в комнату… … и не увидела Моралеса.

Она вошла.

Комната была большой… даже огромной, и больше напоминала музей, чем дом. Высокие потолки, красивый деревянный поли темные панели из красного дерева, здесь находилось множество картин, холсты покрывали все четыре стены этой комнаты без окон, и были развешаны в три, а где-то даже в четыре ряда, словно комната была оклеена фантастически дорогими обоями. Несколько стульев в колониальном стиле стояли в центре комнаты, но они были абсолютно пусты, и — что еще важнее для Макс — свободны.

Проходяя по галерее, она заметила другую дверь у противоположной стены. Моралес, очевидно, вошел, никого не увидел и вышел с другой стороны, чтобы проверить следующие комнаты.

Макс прогуливалась по центру зала, разглядывая картины по обе стороны от нее. Некоторые их них она видела прежде в книгах Муди, в журналах и в сети. Но другие были ей не известны, хотя стили были знакомыми, и она могла бы поиграть в «угадай художника по картине»…

Это превосходило все, что она могла вообразить.

Она снова подумала, что здесь можно украть столько, чтобы уйти на пенсию. И ей даже не понадобится фургон, она просто вырежет картину за картиной из их рам, свернет и заберет целую партию. Уроки Муди не прошли даром, и ее глаза подсказывали, что ей даже не понадобится Вогельсанг для поисков Сета. Она сможет купить детектисное агенство в городе и, черт, она сможет купить Мантикору!

Эти фантазии проносились у нее в мыслях, но она остановила их — слишком много времени, много риска.