Макс прошла вдоль нескольких участков, и вдруг заметила вялое движение на следующем дворе на другой стороне улицы.

Ребенок… … примерно ее возраста играл во дворе. Вид этого ребенка заставил Макс задуматься о ее братьях, чувство нарастало в ней, чувство заботы и грусти, она задавалась вопросом, смог ли кто-то из них сбежать.

Она могла никогда не узнать, что случилось с Джонди и другими — она боялась, что Зак был убит — и она не знала, как ей найти их, если вдруг им удалось сбежать.

Но стоя на углу и смотря на этого ребенка, играющего в снегу, Макс дала клятву, которая будет формировать ее характер в последующие годы: она никогда не перестанет искать своих братьев и сестер…

Никогда.

Глава 2. НОЧЬ ТИТАНИКА

Вися на тонкой нейлоновой веревке на уровне восьмого этажа над ночным Лос-Анжелесом, Макс думала о Куске пирога…

Веревка, связывающая ее со зданием, была обвязана вокруг ее осиной талии. Несмотря на то, что холодный ветер носился по городу, более холодный, чем можно было бы ожидать в начале марта, это никак не отражалось на Макс, погода не имела для нее особого значения. Ее гибкое, спортивное тело было обтянуто черным комбинезоном, дающим достаточно тепла ее генетически улучшенному телу. К тому же ее тренировки в Мантикоре в холодные вайомингские зимы, не могли сравниться ни с какими погодными условиями, с которыми она могла столкнуться в Лос-Анжелесе. Ее темные шелковистые волосы, сильно отросшие с тех пор, как она сбежала, были спрятаны под черной шапочкой, и она казалась анонимной бесполой фигурой, решившей притвориться человеком пауком.

Как и музыка, которая была здесь однажды создана, звукозаписывающая компания, разработавшая технологию псевдосложенного диска (сюда она вскоре проникнет), имела длинную историю. После Импульса, группа гангстеров забрала это здание вместо невыплаченных лицензионных платежей в результате переговоров, которые по слухам были ни чем иным как настоящей бойней.

Уличный сброд, обосновавшийся в старом Главном Здании Звукозаписи, превратил его в крепость, готовую противостоять любым атакам… вплоть до Большого Землетрясения 2012 года. После этого здание когда-то похожее на стопку дисков, стало напоминать слоный торт, верхние четыре слоя которого смазал большим пальцем облизывающий глазурь Бог.

Второе поколение гангстеров, занявших здание, — теперь оно было извесно как Кепка — особая группа преступников с рождения были теми, кому Макс планировала испортить вечер. Выводок, так они себя называли, будет покупать, продавать и обменивать что-угодно, покуда это является незаконным.

Например, прямо сейчас у Выводка были в распоряжении планы системы безопасности Голливудского Музея Наследия, находившегося в Нагорье — переделанном офисном здании (некогда принаддежавшем могущественному «агенству» — так сказали Макс; шнионы, предположила она), там хранилось множество сохранившихся настольгических экспонатов из города, основным бизнесом корого (до Импульса и Большого Землетрясения) были развлечедния.

Макс знала, что Выводок планирует обчистить музей, и она и ее единомышленники собирались предотвратить это… не изчувства гражданской ответственности, просто хотели заработать себе очки.

После нескольких лет борьбы секторная полиция наконец отступилась от Выводка, заперев их в зоне, ограниченной старой 101 на севере и востоке, Кахенгой на западе и бульваром Сансет на юге. Голливудское шоссе, старое 101, проходило вокруг Кепкии и на нем все еще иногода наблюдалось периодическое движение, машинами управляли люди, достаточно смелые (или безумные), чтобы пересечь территорию Дорожных Кабанов.

Вися с северной стороны здания, так же бесстрашно и обыденно, как ребенок качается на качелях на заднем дворе, Макс смотрела вниз на мерцающую абстракцию, которой было 101, и безразлично наблюдала, как Дорожные Кабаны преследуют какую-то несчастную душу, имевшую глупость пытаться убежать по шоссе.