— Не беспокойтесь, непременно сообщу, — с улыбкой обещал он. — Занимательное получилось утро, я бы сказал. Куда интереснее, чем бездельничать и влачить унылое существование изо дня в день.

— Скучаете по своей компании? — спросил я.

— Страшно скучаю, — ответил он. — Скорблю по потере.

— Зато теперь у вас много денег.

— Да, — печально ответил он. — Но чем заниматься изо дня в день? Пересчитывать их? Я пришел в бизнес прямо после школы, шестнадцатилетним юнцом. В те дни о пластиковых изделиях еще не слышали, был картон. Картонные коробки для компаний по перевозке мебели. В ту пору все они использовали старые контейнеры для доставки чая, и я решил, что картонные будут лучше. Начал собирать старые картонные коробки по магазинам, передавать их перевозчикам. Потом уже начал импортировать коробки и контейнеры из картона и пластика.

Он вздохнул.

— А когда появились дренажные трубы? — спросил я.

— Один изготовитель пластиковых контейнеров в Германии занимался еще и трубами. Ну и я откупил у него права на производство здесь. И дело пошло как по маслу. Давно это было.

— Так почему же продали компанию?

— Мне шестьдесят восемь, дети не питают ни малейшего интереса к бизнесу вообще и уж тем более — к производству дренажных труб. Им это скучно. А мне нравилось. Привык приезжать на фабрику в Суиндон к семи утра и раньше десяти вечера обычно не уходил. Страшно увлекательное было дело.

— А жена не возражала? — спросил я.

— Наверное, — со смехом ответил он. — Но ей всегда страшно нравится делать покупки в «Харродс».

— Так чем собираетесь заняться дальше? Начнете новый бизнес?

— Нет, — ответил он и вздохнул. — Не думаю. Наверное, буду чаще ездить в «Харродс» вместе с женой. Надо же куда-то девать все эти деньги.

Перспектива заниматься шопингом с женой его явно не вдохновляла. Оказывается, я не единственный на свете человек, который смотрит в будущее без особого оптимизма.

— Заведите скаковых лошадей, — предложил я. — Слышал, это прекрасный способ извести целую кучу денег и получить при этом удовольствие.

— А что, замечательная идея, — оживился он. — Именно этим и займусь.

— И еще, — заметил я, — могу подсказать, как избегнуть при этом налогов на добавленную стоимость.

Оба мы громко расхохотались.

Надежды мои оправдались. С Мартином мы расстались как друзья, а не враги.

Мартин позвонил мне на мобильник четверть четвертого, когда я лежал на диване у Яна, дремал и одним глазком смотрел трансляцию скачек из Хантингдона.

— Что слышно из банка? — спросил я, тотчас проснувшись.

— От них ничего, — ответил он. — Но мне только что звонил Джексон Уоррен.

— Ого! — воскликнул я. — И что сказал?

— Пытался сказать, что в банке Гибралтара допустили какую-то ошибку и по непонятным причинам вернули два миллиона долларов на мой счет. А потом спросил, не отдам ли я своему банку распоряжение вернуть их обратно.

— Ну а вы?

— Я выразил удивление, что именно Джексон звонит мне по этому поводу, сказал, что не знал, что он как-то связан с организацией фонда. Сказал, что считал его одним из довольных всем вкладчиков.

— А он что?

— Он забормотал что-то на тему того, что ему только что позвонил управляющий фондом, якобы он-то и попросил позвонить мне, зная, что мы с Джексоном в дружеских отношениях.