Минуя центральный вход и обойдя здание, Джек направился к приемному покою отделения неотложной помощи. Карет «скорой помощи» на разгрузке не было. Джек вошел в отделение.

Похоже, время для визита было выбрано удачно. Около регистрационной стойки стояли три человека, но они не выглядели больными. Сидевшая за стойкой медсестра в белой форменной одежде и со стетоскопом на груди посмотрела на Джека.

— Затишье перед бурей? — пошутил Джек.

— Похоже на то. Чем могу вам помочь?

Джек помахал значком и поинтересовался местонахождением Матта и Джорджины. Чтобы показать, что они хорошо знакомы, Джек сознательно опустил их фамилии.

— Они еще не пришли, — ответила дежурная сестра. — Сегодня они работают в вечернюю смену.

— И когда начинается их смена?

— В три.

Джек взглянул на часы. Стрелки приближались к трем часам дня.

— Значит, они скоро появятся?

— Пусть только попробуют опоздать! — с угрозой произнесла сестра. Но при этом она улыбалась, давая понять, что шутит.

— А доктор Ноэль Эверетту себя? — спросил Джек.

— Она где-то здесь. Вы хотите, чтобы я с ней связалась?

— Да, если вам не трудно.

Джек присоединился к сидящей троице. Они почему-то избегали смотреть в его сторону. Джек перевел взгляд на столик со старым номером журнала. Он долго рассматривал обложку, но брать журнал в руки не стал. Он думал о том, как трудно будет убедить Джордана Стэнхоупа дать согласие на эксгумацию. Это было так же невозможно, как штурм Эвереста без кислородного прибора и без одежды. Он на миг улыбнулся, представив, как пара голозадых альпинистов приветственно машет со скалистой вершины. Но в мире нет ничего невозможного — он знал это. Джек услышал, как в давно устаревшем динамике внутренней связи прозвучало имя доктора Эверетт.

Через пять минут дежурная сестра попросила его подойти к стойке и сообщила, что доктор Эверетт находится в отделении радиологии и готова с ним побеседовать.

Джек без труда нашел отделение радиологии и рентгенологии. Доктор Эверетт находилась в небольшой просмотровой комнате и внимательно изучала закрепленные рентгенограммы. Единственный источник освещения находился в стене за снимками, и кардиолог в белом халате при этом бледном свете напоминала привидение. Джек решил действовать прямо. Представившись, он сразу объяснил, зачем явился.

— Я должна выступить в качестве эксперта со стороны истца, — столь же откровенно сказала Ноэль. — Я скажу, что к тому моменту, когда пациентку доставили сюда, у нас уже не было возможности вернуть ее к жизни. Я была возмущена, узнав, что ее могли привезти раньше. Многие из нас, старомодных докторов, лечащих всех, кто к ним обращается, а не только тех, кто заранее им заплатил, очень недовольны врачами, практикующими в так называемой concierge-медицине. Мы убеждены, что они работают ради своей выгоды, а вовсе не в интересах пациента, как они утверждают.

— Значит, вы выступаете на стороне истца потому, что доктор Бауман практикует concierge-медицину? — спросил пораженный ее реакцией Джек.

— Нет, — ответила Эверетт. — Я выступаю потому, что пациент был доставлен в стационар с задержкой, хотя всем известно, что при инфаркте миокарда к лечению важно приступить как можно скорее. Если это каким-то образом совпадает с моим отношением к concierge-медицине, то пусть так и будет!

— Я уважаю вашу позицию, доктор Эверетт, и я, поверьте, здесь вовсе не для того, чтобы убедить вас в обратном.