Но, очевидно, со всей этой шумихой вокруг «Американского героя» далеко не последний.

– Я бы не вынес, если бы кто-то из моих бывших был вот так, на рекламных афишах. – Виктор звучал почти сочувствующе. – Мне жаль, что тебе пришлось столкнуться с этим. В смысле, в свете того... Я просто... Я знаю, что ты очень заботился о Джине.

Слышать такие деликатные слова от человека, который когда-то спросил, не является ли гомосексуальность лишь маской, чтобы клеить цыпочек, было странно. Вик действительно так и сказал – цыпочек. Кто так говорит?

Хотя он же был джентльменом, спросившим, не кажется ли Джулзу жутким, что такой старый парень, как Макс, погружает свой фитиль в такую молодую девушку, как Джина.

Что ж, да, это действительно было жутким, когда Вик вот так это преподнес.

Особенно учитывая, что речь шла о его сестре.

Фу.

– Спасибо, но бывший на рекламных афишах ничто в сравнении с тем, через что проходит твоя семья, – сказал Джулз, в то время как водитель завернул за угол на мощеную булыжником улицу. Здания в этой части города походили на сказочные. – Послушай, Джина упоминала о ком-то по имени Лесли Поллард?

Из Англии? Он появился в лагере МОС в Кении примерно четыре месяца назад...

– Ни намека, – сказал Вик, – но я спрошу Лео и Бобби. И маму. Она и Джинни не были так близки, как должны бы. Ты понимаешь. До, м-м, угона. Лестер, как говоришь его зовут?

– Лесли, – поправил Джулз.

– Чувак, это девчачье имя.

– На самом деле, – сказал Джулз, – нет. Хорошо, оно подходит обоим полам.

– Да, но что за родители назовут своего сына Лесли? – спросил Вик. – Иисусе, все равно что сделать гребаное тату «я гомик» на лбу несчастного придурка и отправить его в школу на заклание.

Джулз откашлялся. Это уж чересчур.

– Просто сказал, – произнес Виктор. – Без обид.

– Да какие обиды.

– Ты же знаешь, это правда. В смысле, да ладно!

– Что на самом деле делает это более обидным. – Джулз отвлекся, потому что водитель остановился у обочины. Оставшуюся часть пути до места взрыва придется проделать пешком.

– Подождите меня, пожалуйста, – попросил он водителя и вышел из автомобиля. Он не собирался задерживаться.

Виктор тактично, хоть и не так красноречиво, сменил тему, пока Джулз показывал свой значок вооруженным охранникам, стоящим рядом с большими бетонными заграждениями, которые... что? Помешают другому террористу-смертнику устроить крушение?

Слишком мало, слишком поздно.

Но, возможно, эта идея создает иллюзию безопасности в мире, который просто больше не был безопасным.

– Так что насчет того, что мы слышали в новостях? – спросил Вик. – Что взрыв в Гамбурге был просто огромной ошибкой – какие-то террористы облажались, и этого не должно было произойти?.. Что насчет этого?

Рабочая теория заключалась в том, что гамбургский взрыв действительно произошел по ошибке.

– Мы думаем, вероятно, взрывчатые вещества сработали случайно, – сказал ему Джулз и прикрыл нос носовым платком, поскольку дошел до забивших улицу развалин.

Господи, ну и запах.

– Что, черт подери, это значит? – спросил Вик.

Это значит, аналитики подозревали, что вместо одного мега-взрыва в не очень стратегически важной части города, террористы намеревались устроить четыре разных взрыва. Достигнув на четырех разных коммерческих авиарейсах не только Нью-Йорка, но также Лондона, Парижа и Мадрида.

Это имело смысл. И объясняло паспорт, авиабилет на имя Джины, отсутствие четырех террористов-смертников в машине, когда единственный мученик прекрасно справится с работой.

Только если их планом действительно не было взорвать регулярные войска в булочной и кафе Шнайдера.