В объятиях облака
Спит —
Кусок голубого
Атласа;
И звездочка — ясно
Слезит,
Мерцая из мглы
Седовласой.
Я — милые щебеты
Пью,
И запах полыни
Не горек.
Тебя узнаю: —
Узнаю!
Из розовых, розовых
Зорек.
Ты? Нет — никого…
Только лен —
У ног провевает
Атласом;
Да жук, пролетая
Под клен,
Зажуркает бархатным
Басом,—
Да месяц, — белеющий
Друг,—
Опалом очерчен
Из сини;
Да тускло остынувший
Луг
Под ним серебреет,
Как иней.
1905, 1931
ПОМОЙНАЯ ЯМА
Бросила красная Пресня
В ветер свои головни…
Кончено: старая песня —
Падает в дикие дни.
В тучи горючие, в крики —
Тучей взметаемый прах…
Те же — колючие пики,
Кучи мохнатых папах.
Спите во тьме поколений,
Никните в грязь головой,
Гните под плети колени,—
Дети семьи трудовой!
Будет, — направленный прямо
В нас орудийный огонь…
Та же помойная яма
Бросила тухлую вонь.
В то же слепое оконце,
В злеющий жужелжень мух
И в восходящее солнце —
Пухнет мохнатый паук.
1906, 1925
ЯПОНЕЦ ВОЗЬМИ
Муха жужукает в ухо,
Пыльная площадь — пуста…
В пригород, тукнувший глухо,
Желтая ступит пята.
Крик погибающих братии
Встанет в пустой балалай,
Лай наступающих ратей
Слышишь ли, царь Николай?
В блеск восходящего солнца,
Став под окошко тюрьмы,
Желтая рожа японца
Выступит скоро из тьмы.
Тухни, — помойная яма!
Рухни, — российский народ!
Скоро уж маршал Ояма
С музыкой в город войдет.
1906, 1925
ВСТАВАЙ
В черни людского разроя
Встал параличный трамвай;
Многоголового роя
Гул: «Подымайся… Вставай…»
Стекла каменьями бьются:
Клочья кровавых знамен
С площади в улицы вьются,—
В ворохе блеклых времен.
Улица прахами прядет,—
Грохяет сердитым свинцом;
Ворон охрипнувший сядет
Над восковым мертвецом.
1907, 1925
ГОРОД
Выпали желтые пятна.
Охнуло, точно в бреду:
Загрохотало невнятно:
Пригород — город… Иду.
Лето… Бензинные всхлипы.
Где-то трамвай тарахтит.
Площади, пыльные липы,—
Пыли пылающих плит,—
Рыщут: не люди, но звери;
Дом, точно каменный ком,—
Смотрится трещиной двери
И чернодырым окном.
1907, 1925
ПУСТОЙ ПРОСТОР
Рой серых сел
Маячит
В голый дол;
Порывы пыли;
Bырывы ковыли.
Сюда отдай бунтующий
Глагол —
В маячащие,
Дующие
Плачи…
Прокопы, торчины,—
Пески…
Маячат трёпы туч
На дико сизом небе…
И точно —
Скорбно скорчены —
Лески;
И точно —
Луч
На недожатом хлебе. |