Подхватив сковороду за ручку, мой… хм… альфа повернулся и вполне себе изящно положил кусок на свою тарелку. Подцепив второй, он замешкался, и это выглядело достаточно странно. Риэр застыл, несколько раз проследовав глазами от второго куска ко мне, снова оглядывая до противного оценивающе и хмурясь, и обратно. Такое чувство, что его, что называется, «жаба давила». Вот реально, именно на это и было похоже.

— Я не ем мясо, помнишь? — фыркнула я, намереваясь отвернуться. Надо себе пометить, что щедрость душевная явно не отличительная его черта. Хотя, наверное, это всем им свойственно, учитывая то, как стремились нас накормить там в клетках.

— Теперь ешь! — Риэр чуть дернул головой, словно раздражаясь на себя, и плюхнул на мою тарелку кусок совсем уже не с тем изяществом, как на свою. — Сядь и приступай! Не в моих интересах, чтобы тебя ветром шатало, когда нужно будет твердо стоять на ногах.

— После того, как тебя тут от жадности только что ломало, мне кусок в горло не полез бы, даже будь я заядлым мясоедом! — пробурчала, глядя на мясо, из проколов на котором сочился сок, вызвавший у меня почти неконтролируемое желание макнуть в него палец и облизать.

— Да будет тебе известно, нашему виду не свойственно делиться пищей, это против наших инстинктов! — Риэр по-прежнему выглядел раздраженным, будто и правда этот кусок от сердца оторвал.

— Что, вообще ни с кем?

— Только с семьей! Вилку и нож подай!

А, ну ясно тогда, чего он так злится. Я же вот ни разу не семья и даже не часть его так называемой стаи. Временное недоразумение. И почему это настолько меня задевает? Дистанция между мной и людьми в принципе — давно нормально. Дистанция между мной и кем-то вроде Риэра и ему подобным… оборотням — это даже превосходно. Но все равно… бесит.

— Уверен, что они тебе нужны? — ляпнула, не сдержавшись, подавая приборы.

— А ты надеялась на возбуждающее зрелище, как я рву мясо зубами прям как настоящий зверь? — фыркнул он, а я в ответ только закатила глаза.

— В тебе вообще нет ничего способного меня возбудить! У меня острая аллергическая реакция на хамов.

— Весьма странно, учитывая, что сама ты не безобидная птичка-колибри, а злобная муха-жигалка!

Да что же не так с этим Риэром и всевозможной фауной, с которой он меня сравнивает?

— Муха-жигалка? — прищурилась я и стиснула вилку в руке, но снова заметила это выражение любопытства и предвкушения на лице Риэра. Будто он с нетерпением ожидал, что я на него брошусь, стремясь как минимум воткнуть свое орудие ему в глаз. А хрен ему, а не веселье! Как будто я не понимаю, что у меня ни одного шанса даже оцарапать засранца. — Думаю, это мне нравится больше, чем «пупс».

— Да неужели? — Риэр явно был разочарован, а какой-то бес, с недавних пор обосновавшийся во мне, дернул добавить ему не самых приятных эмоций.

— Ага, привыкать начала, знаешь ли, — состроив совершенно беспечную физиономию, я безжалостно вонзила вилку в кусок, направляя вызываемый этим придурком гнев на ни в чем не повинное мясо, и небрежно спросила: — А что между тобой и этим Видидом? Такое чувство, что кто-то из вас трахнул девушку другого когда-то, и с тех пор вы никак не можете выяснить, кто круче и у кого длин…

Договорить я не успела, потому что была буквально оглушена ревом Риэра.

— Заткнись! — заорал он так, что меня чуть со стула не снесло. — Закрой свой чертов рот и жри это гребаное мясо, пока я в самом деле не отрезал твой язык!

Я зависла, с трудом сглатывая и уставившись в его перекошенное от ярости лицо, потому что одного взгляда в полыхающие напротив, желто-зеленые, какие-то абсолютно нечеловеческие сейчас глаза хватило, чтобы понять: он реально может воплотить свою угрозу в жизнь.