Почему-то даже у Геры закончиваются вопросы. Когда наконец
машина останавливается у подъезда, Рада испытывает необычайное облегчение, но вида не подает, отшучиваясь:
— Надеюсь, ты не рассчитываешь на прощальный поцелуй.
— Целоваться не люблю, а вот телефон оставь.
— Нет, — качает головой и хватается за ручку, чтобы выйти. — Всего тебе хорошего…
Гергердт вдруг подается к ней и делает то, о чем мечтал последние несколько часов, — трогает ее лицо. Касается ладонью
щеки, потом скользит вниз и обхватывает пальцами шею. Он не давит, а только горячо касается, но у Рады снова
перекрывает дыхание. От непозволительной близости, в которой они оказались. Она чувствует его тепло, аромат его
парфюма, те нотки, которые раскрываются на коже.
— Ну, иди… — говорит он. От его тона у нее почему-то начинают дрожать колени. Она не может двинуться с места. — Иди…
Рада… слаще мармелада… — медленно он убирает руку.
Рада выбирается из машины и резво заскакивает в подъезд, забыв про боль в колене.
Или это просто мазь начинает действовать...
fima 08.01.2015 18:57 » Глава 1
Ооо!.. Етить твою мать, профессор!
Иди сюда, выпей с нами!
«Собачье сердце»
Рада открывает входную дверь, черной кошкой проскальзывает в квартиру и растворяется в темноте прихожей. Скидывает
сапоги и свободно вздыхает только за дверью своей комнаты.
Первым делом она раздевается и натягивает пижаму, пряча синяки и ссадины под брюками и рубашкой. Делает все, не
включая верхний свет, — нужные вещи легко находятся на ощупь. Теперь можно зайти к отцу. Он, должно быть, работает над
очередной публикацией.
Когда зашла домой, Рада успела заметить узкую полоску света, вырывающуюся из-за закрытой двери кабинета.
— Пап, ты не спишь, — не то спросила, не то констатировала, заглядывая в святая святых отца.
— Работаю, дочь, работаю, — вздыхает он и снимает очки. Чуть отклоняется в кресле, расслабляя плечи.
— Вот если бы мама была дома, она бы тебе устроила, — улыбается Рада и аккуратно прикрывает дверь. В этой комнате
не хочется слышать громких звуков. Они тут так же неуместны, как хохот на кладбище.
— Наверное, устроила бы, — соглашается отец и задумчиво поджимает губы. У него усталый вид и покрасневшие глаза.
Видимо, он выпил немерено кофе.
Да, на столе стоят четыре пустых чашки. Мама бы обязательно упрекнула. Не терпела его привычку копить грязные чашки,
но отучить от этого не смогла. Отец не пил из одной чашки два раза, потому за время работы у него собирался целый
«сервиз».
Чуть пригибаясь к столу, дочь заглядывает в отцовские заметки, смотрит в монитор компьютера.
— Это то, что мы с тобой обсуждали?
— Да.
— Иди отдыхай, не мучай себя. Хочешь, я помогу закончить статью? Тут осталось всего ничего. Пара часов работы.
— А ты, значит, спать не хочешь…
— Бессонница мне сегодня обеспечена, знаешь же, у меня это бывает. Просто набралась впечатлений. Иди, я закончу. |