Стиснув зубы, он наблюдал, как старуха привязывает кроху к алтарю. Как и большинство других младенцев, бедняжка двигалась вяло и почти не плакала, хотя глаза были открыты. Опоили наверняка чем-то…

В нём клокотала глухая, распирающая изнутри ярость, и как он ни старался — не мог её усмирить. Таких, как он, называют зверьём. Вампирами. Упырями. И в этом есть доля правды — Дар Зверя и правда часто заглушает человеческие эмоции, делая его носителя бездушным хладнокровным хищником. Но, к сожалению или к счастью, Демьяна это почти не коснулось. Скорее, к сожалению, потому что порой это сильно осложняло ему жизнь.

Ну что тебе до этих детёнышей, волк? Это не твоё дело. Лучше позаботься о себе. Самое время.

Сила, поднимающаяся из-под земли, уже стала не только осязаемой, но и видимой. Чёрный провал изнутри осветился мерцающим огнём, который потом внезапно вырвался вверх столбом оглушительно ревущего призрачного пламени — такого яркого, что все невольно отшатнулись, прикрывая глаза. Дарину и вовсе сбило с ног и швырнуло на камни.

Аскольд дернулся, явно порываясь броситься к ней на помощь. Демьян попытался было удержать его, но потом понял, что это бесполезно.

Магический выброс, высвободившийся из провала, фонтанировал с такой мощью, что казалось, будто столб пламени взвился до самых облаков. Шаманки пали ниц, но даже ползая по земле, не переставали что-то исступлённо завывать.

Аскольд, пригибаясь, словно от шквального ветра, и кое-как прикрывая глаза рукавом, подоспел к Дарине и попытался помочь ей подняться. Та от его прикосновений вышла из транса, но, увидев, кто перед ней, отреагировала совсем не так, как он рассчитывал.

— Ты?! Прочь! Прочь отсюда! Ты всё испортишь!

С неожиданной злостью она ударила Аскольда по лицу, располосовав ногтями щёку. Тот отшатнулся в изумлении, и шаманка набросилась на него, как разъярённая кошка, пытаясь вытолкнуть из расписанного рунами полукруга. К ней быстро присоединились и помощницы.

Демьян, выпустив, наконец, внутреннего волка, одним гигантским прыжком оказался в гуще драки. Легко расшвырял заходящихся в истерике ведьм и буквально за шкирку оттащил Аскольда от алтарей.

— Бежим! — прорычал он невнятно из-за торчащих из пасти клыков.

Столб магической энергии, кажется, начал иссякать, но не просто опадал, а хлестал из стороны в сторону, словно хвост рассерженного чудовища. Нескольких шаманок он буквально смахнул в сторону, отшвырнув на десяток шагов.

Что-то явно пошло не так — из-за вмешательства посторонних, или само по себе. Ясно было одно — то, что шаманки пытались призвать всё это время, откликнулось на их зов, но совершенно не собиралось их слушаться.

— Дарина!! — заорал Аскольд, пытаясь в этой свистопляске разглядеть главную шаманку. — Дарина!

Демьян едва сдержался от того, чтобы не дать ему оплеуху.

— Уходим, князь! — рявкнул он и мощным рывком за шиворот буквально швырнул князя вперёд.

Вовремя. Магическое щупальце, хлестнув по одному из алтарей, отбросило тяжеленную глыбу в их сторону. Сам Демьян едва успел отскочить в сторону.

Однако прежде, чем он последовал за Аскольдом, время будто бы остановилось. Он пересёкся взглядом с девочкой, лежащей в выемке на крайнем слева алтаре. Той самой, которую принесли последней. Темноволосая, белокожая, с глазёнками такими голубыми, что кажутся кусочками светящегося небесного эмберита.

Ещё совсем младенец, даже года не исполнилось. В таком возрасте взгляд у детей не очень-то осмысленный, но… Не у этой.