В Прескотте и Салинасе Махан снова выиграл главный приз, но Страшного Сна там не было. Он сбрасывал всадников где-то в Техасе, успев убить еще одного человека. И Стоупер позаботился о том, чтобы Марти узнал об этом. После того как Махан выиграл в Салинасе, Яннел подошел, чтобы его поздравить.

— Тебе повезло, что здесь нет Страшного Сна, — сказал Яннел. Услыхав эти слова, Махан поднял голову, и лицо его смертельно побледнело. — Я видел, как он убил еще одного человека в Техасе.

Махан, бледный словно полотно, ушел, ничего не сказав. Яннел за его спиной мрачно улыбнулся. Запомним и это, подумал он.

У Яннела Стоупера было свое собственное представление о мужчинах. Человека, который чего-нибудь боялся, он не задумываясь называл трусом. Трус он и есть трус, и нечего тут рассуждать. Ему и в голову не могло прийти, что кулачный боец может панически бояться револьвера, а отличный стрелок может отступить, завидев холодный блеск лезвия ножа. И что самый последний трус, как огня боящийся всякой опасности, в иную минуту может проявить чудеса храбрости. Но Яннел Стоупер не утруждал себя особыми раздумьями на этот счет — если ты чего-то испугался, значит, ты трус, и все тут. И к его великому удовольствию, Марти Махан оказался трусом. Это надо будет запомнить и, когда представится удобный случай, использовать.

Яннел Стоупер был крупным, грубым и безжалостным человеком. Всю свою жизнь он только и делал, что укрощал диких коней и соперничал с крутыми мужчинами, редко оказываясь в проигрыше, и страха не знал совсем. К людям, которые чего-нибудь боялись или чувствовали неуверенность в себе в минуту, когда требовалось проявить смелость, он не испытывал ничего, кроме презрения.

И вот наконец наступил день, который станет для Яннела Стоупера днем его триумфа. Он откроет новую главу в его жизни, и Яннел приложил немало усилий, чтобы подготовить почву для этого триумфа. Ибо это он предложил, чтобы организаторы родео собрали в Винд-Ривере самых неукротимых жеребцов Дикого Запада, среди которых был и Страшный Сон.

И здесь, в Винд-Ривере, вся публика, все ковбои, а главное Пег Грэм, своими собственными глазами убедятся, что Марти Махан — трус.

— Он здесь! — заявил Яннел. Ему доставляло удовольствие поддразнивать Марти. — Здесь, в Винд-Ривере, и если ты снова откажешься укрощать его, все узнают, что ты трус!

Да, именно так все и подумают! Марти уже слышал, а вернее, подслушал рассказы, которые ходят о нем. Он знал, что эти слухи распускает сам Стоупер и делает это специально для того, чтобы одним махом устранить своего соперника на главный приз в родео и на руку Пег Грэм.

— Говорят, что Махан скорее откажется участвовать в соревновании на главный приз, чем сядет верхом на Страшного Сна, — говорил накануне вечером один владелец ранчо в салуне. — Он боится этого конягу! Нарочно, наверное, не приехал на родео в Техас, чтобы не иметь с ним дела!

— Да, это бешеный конь, — согласился с ним Ред Карвер, — но ведь смирного коня и укрощать-то нечего!

Марти, сгорая от стыда, развернулся и пошел в отель. Он и вправду боялся, боялся этого коня с того самого дня, когда впервые увидал его на пустынной равнине в Неваде, где тот бегал на свободе. Страх проник в душу Марти в ту самую минуту, когда серовато-коричневый жеребец поднял голову с раздувающимися ноздрями и, семеня ногами, словно безобидная овечка, бросив свой табун, двинулся навстречу Марти.

Страшное дело — дикий жеребец, который идет шагом, а не бежит. Это должно было насторожить Махана, как и поведение его собственного коня, который вдруг задрожал и попятился, тяжело дыша от ужаса. Однажды один старый владелец ранчо как-то дал Марти совет: «Если увидишь, что конь — убийца, пристрели его в ту же секунду, иначе рано или поздно он убьет тебя!»

Настоящие кони-убийцы встречаются очень редко, но их всегда можно узнать, ибо есть в них что-то дьявольское, словно какая-то демоническая сила толкает их на кровавое дело.