Она узнала его. Такого трудно не запомнить: шесть футов два дюйма ростом, плечи вдвое шире, чем у большинства мужиков, темноволосый, ладно скроенный, с крутым подбородком и холодным взглядом серых глаз. Он был одет по-ковбойски, на бедрах два револьвера, на подбородке двухдневная щетина. Наверное, Руфь даже немного испугалась. Он известный нарушитель закона, скотокрад и бретер, а она была одна с больным стариком.

Лео ворвался в дверь и вдруг остановился как вкопанный, переводя взгляд с Руфи на старину Пепа. Если он и был удивлен, увидев ее, то никак этого не выдал — только стащил с головы шляпу и спросил:

— Ну, как он, мисс Хедлин?

Руфь, почему-то возбужденная — может быть, от страха, — ответила:

— Ему лучше. Мы с мисс Райан ухаживаем за ним.

Только что вошедшая Мэри пришла к ней на помощь.

— Ему много лучше, Лео, — сказала она.

— Может быть, я могу вам помочь? — предложил Лео. Он не сводил глаз с побледневшего лица Руфи, ее огромных глаз.

Старина Пеп открыл один глаз.

— Черта с два, — с выражением произнес он. — Не надо мне твоей помощи. Катись откуда пришел. Каждый раз, — возмущенно пожаловался Пеп, — как мне удается поболтать с хорошенькой девушкой, тут же вваливается какой-нибудь бездельник!

Лео усмехнулся, переводя взгляд с Руфи на Мэри.

— Я вижу, он явно пошел на поправку. — С этими словами он вышел.

Мэри глядела на Руфь, а Руфь, проводив Лео глазами, посмотрела на Мэри и сказала:

— Он ведь… как это… нарушитель закона.

Мэри Райан очень резко повернулась к Руфи лицом и — едва ли не первый раз обращаясь к Руфи — ответила:

— Он лучше всех!

Некоторое время они обе стояли, глядя друг на друга, а потом принялись хлопотать над стариной Пепом. Это было самое длинное выздоровление в истории медицины.

Но я обещал рассказать про то, как ее платок оказался в крови. Руфь Хедлин шла по улице — в прелестном сером платье и шляпке с вуалью, вся такая городская и великосветская.

Она шла по тротуару, и каждый оборачивался ей вслед — как не обернуться на женщину с такой фигурой и такой походкой; и тут двери «Паласа» разлетелись в стороны, и на улицу вывалился живой клубок из дерущихся мужчин. Они пролетели мимо Руфи и рассыпались: оказалось, что это были трое Тейлоров и Лео Карвер.

Попадав на землю, они тут же вскочили и снова бросились махать кулаками. Лео вломил кулачищем Скотту Тейлору по морде, и тот кувыркнулся навзничь. Тут на него бросился Боб, но Лео нырнул под его удар и, обхватив его за колени, так приложил, что земля содрогнулась.

Булли Тейлор был самый крутой из братьев. Они с Лео добрую минуту молотили друг друга с обеих рук, но потом Лео сделал шаг в сторону и хлестко врезал Булли снизу в челюсть, и гордость клана Тейлоров рухнул наземь, да так здорово, что, может, до сих пор не очухался.

Руфь Хедлин стояла не шевелясь. Лео отступил на шаг и, вытирая кровь с лица, стряхнул несколько капель на платок Руфи. Она ойкнула. Он обернулся и покраснел как мальчишка.

— Мисс Хедлин, — ухмыляясь, произнес он, — я ужасно извиняюсь. Я вовсе не хотел вас испачкать, но, — он снова усмехнулся, — это добрая кровь, хоть и не голубая.

Она смотрела на него, не шевельнув даже краешком губ, а потом хладнокровно сказала:

— Не стойте же здесь, вы весь в крови. Идите умойтесь. — И добавила так же хладнокровно: — И в следующий раз не ведите все время правой. Будь у него получше реакция, он бы вас нокаутировал.

С этими словами она удаляется, а мы с разинутыми ртами смотрим ей вслед.

Лео был потрясен больше всех.