— А что еще вы можете сказать про Лотара?

— На самом деле ничего, — признался Карл.

— А у вас сохранились какие-нибудь фотографии тех лет из Лейпцига? — поинтересовалась Элинборг. — Может быть, с Лотаром или другими?

— Нет, с Лотаром точно нет, да и с Эмилем навряд ли. Но у меня сохранилась одна фотокарточка с Томасом и его подругой Илоной. Она была из Венгрии.

Карл встал и подошел к большому секретеру, достал оттуда старый фотоальбом и полистал его. Найдя нужную фотографию, он протянул ее Элинборг. Снимок был черно-белый. На нем были запечатлены юноша и девушка, держащиеся за руки. Солнце светило им в лица, и они улыбались в объектив.

— Они стоят перед собором святого Фомы, — пояснил Карл. — Снимок сделан за несколько месяцев до исчезновения Илоны.

— Я слышала эту историю, — ответила Элинборг.

— Я присутствовал при ее аресте, — проговорил Карл. — Просто ужасно. Злоба и беспощадность. Никому так и не удалось выяснить, что с ней сталось. Я думаю, что Томас так и не оправился.

— Она была очень идейной, — заметила Ульрика.

— Илона участвовала в оппозиционном движении, — объяснил Карл. — Это тогда не приветствовалось.

Эрленд постучал в дверь палаты. Завтрак только что закончился, но в столовой все еще звякали посудой. На этот раз Эрленд взял с собой Сигурда Оли. Услышав голос Харальда, доносящийся из комнаты, Эрленд открыл дверь. Харальд, как и прежде, сидел на кровати, опустив вжатую в плечи голову и уткнувшись взглядом в пол. Он постарался выпрямиться, когда полицейские вошли в палату.

— Кто это еще с тобой? — проворчал он, увидев Сигурда Оли.

— Мой коллега, — ответил Эрленд.

Харальд даже не поздоровался с Сигурдом Оли, вместо этого он бросил угрожающий взгляд в его сторону. Эрленд уселся на стул напротив старика. Сигурд Оли остался стоять, прислонившись к стене.

Дверь в палату открылась, и в щель просунулась седая голова.

— Харальд, — позвала голова, — сегодня вечером в одиннадцатой палате будут служить вечерню.

Человек не стал дожидаться ответа и тут же скрылся.

У Эрленда округлились глаза.

— Вечерня? — удивился он. — С трудом могу представить вас за вечерней молитвой.

— Вечерней мы называем тут выпивку, — прошептал Харальд. — Надеюсь, вас это не касается.

Сигурд Оли усмехнулся себе под нос. Его мысли были заняты совсем другим. Он покривил душой в утреннем разговоре с Элинборг. Бергтора ходила к врачу, и тот сказал, что еще неизвестно, как будет развиваться дальше ее беременность. Бергтора старалась бодриться, передавая ему слова врача, но он-то видел, что она готова расплакаться.

— Давай покончим с этим делом, — проскрипел Харальд. — Может быть, я и не сказал вам всю правду, но это все ж таки, с моей точки зрения, не дает вам права вот так относиться к людям. Но собственно… я хочу…

Неуверенность Харальда удивила Эрленда. Старик поднял голову, чтобы посмотреть инспектору прямо в глаза.

— У Йоуи оказалась гипоксия, — заявил Харальд, снова опустив голову. — В этом все дело. При рождении. Врачи утверждали, что все будет в порядке, ребенок будет развиваться нормально, но потом выяснилось, что он не такой, как все. Когда Йоуи подрос, он не был похож на других мальчишек.

Сигурд Оли взглянул на Эрленда и подал ему знак, что не понимает, о чем старик говорит. Эрленд пожал плечами. Что-то изменилось в поведении Харальда. Он не походил на себя самого, стал как будто мягче.