Судя по предоставленной Теном карте, в располагавшуюся впереди за горным хребтом долину с территории, достоверно контролируемой коммунистами, вела самое меньшее одна проселочная дорога. Даже не считая простых горных троп, которыми пехота красных тоже могла воспользоваться. Это означало, что выход северных корейцев на находившийся в миле от вертолета перевал, а потом по долине, в которой они находились, в тыл обороняющимся «наймитам капитализма» был лишь вопросом времени. И что самое печальное в сложившейся ситуации, никого другого, на кого можно было свалить «честь» перекрыть проход на Мертвом перевале, в долине не наблюдалось. Отчего, собственно, взвод Крастера южнокорейских военных полицейских на выставленном с этого направления наблюдательном посту и обрадовал.

Немедленно рассмотренный вариант сжечь вертолет и уводить людей к Пусану в свете освещённой южнокорейскими офицерами обстановки был, конечно, возможен, но имел два неприятных минуса. Первый – лишение упомянутых тридцати трех тысяч фунтов хайтека американских ученых, и второй – большой вопрос, сумеет ли взвод уйти хотя бы пешком. Даже без возможного противодействия южнокорейцев, при скорости движения отягощенного имуществом пехотного взвода, имелись все шансы не только не успеть уйти из долины до появления за спиной красных, но и принять бой в очень невыгодных условиях. Если, например, комми будет поддерживать бронетехника.

Вообще же, если смотреть на стоявший перед морскими пехотинцами будущего выбор глобальнее, сожжение вертолета без попытки его эвакуации являлось откровенным преступлением против стратегических государственных интересов США в идущей уже холодной войне. И за спасение жизней морских пехотинцев тут спрятаться было сложно. Нравилось это кому или нет, но платили морпехам именно за риск отдать жизнь за интересы своей страны. Позиция обоих офицеров была однозначна и совпадала полностью – обеспечение эвакуации вертолета было их профессиональным долгом. Требовалось срочно уточнить обстановку.

Вопрос Фаррелла, почему командир прикрывающего данное направление южнокорейского полка проявляет такой непрофессионализм, оставив тылы без прикрытия, заставил Канга принять еще более кислый вид, чем у него был. Впрочем, распинаться в похвалах боссу лейтенант не стал и молча достал карту с обстановкой трехсуточной давности.

За двое суток боев южнокорейский полк несколько раз сбили с занимаемых позиций, заставили отступать и в ходе преследования отжали в сторону, в результате чего у коммунистов возможность его окружить и открылась. Последним, насколько Крастер помнил литературу по Корейской войне, они с практически стопроцентной вероятностью должны были воспользоваться. Вдоль Японского моря наступали отлакированные русскими и китайскими инструкторами в ходе предвоенной боевой подготовки «китайские» корейцы, с их огромным опытом гражданской войны с гоминьданом и боев с японцами. Причины, почему южнокорейский полковник не смог выделить одну роту, рискуя гибелью всего полка, конкретно попытался расшифровать лейтенант Тен, неожиданно хорошо понявший этот вопрос. С его дополненных Кангом слов следовало, что выделить в прикрытие полковнику было просто некого – все уцелевшие роты были либо уже связаны боем, либо готовились в него вступить. Когда преследуемому красными буквально по пятам полку все-таки удалось закрепиться, в штабе было уже не до опасений удара в спину, исход боя и так висел на соплях.