|
– Может, конечно, я и принц, – сказал Иван, гордо подбоченившись, – только никак уж не Англии. Среди принцев Англии евреев сроду не случалось. Это я точно знаю. – Мне кто-то кинул письмо по мэйлу, говорит, что я – молодец. Подписался "Принц Англии"? Не знаешь, кто бы это мог быть? – Сэр Уильям, это он, – сказал Бейлис без тени сомнения. – Кому еще быть, кроме него. Увидел по телику твои таланты и роскошные формы тела, и сразу влюбился. Он ведь еще так и не женатый, кажется? Считай, что у тебя все схвачено. На свадьбу пригласишь? – Приглашу, – пообещала Мила и сразу же перешла к делу. – Есть интересная работа. Не хочешь посотрудничать? – С Си-эм-эн? Почему бы и нет? Они ведь, по-моему, платят раза в три больше, чем у нас? – Раз в пять-шесть больше. Но это не важно. Мне предлагают сделать документальный фильм о Нижнем Новгороде. Навязывают в компанию каких-то Волски и Федорова. Я думаю, ты справишься с документалистикой не хуже. Давай сделаем, а? Только здесь серьезный подход нужен, без шуточек твоих дурацких. Сам знаешь, какие проблемы у нас сейчас в городе. – Знаю… – Иван резко сник, сдулся как камера, подцепившая гвоздь. – Н-да… Волски и Федоров, говоришь? Ты хоть знаешь, кто это такие? – Понятия не имею. – Деревня ты! – в сердцах произнес Бейлис. – Это ж монстры, гранды! У них всяких призов и премий больше, чем у тебя пальцев на всех руках и ногах. Они тебя сжуют и не поморщатся. – Это мы еще посмотрим, кто кого сжует! – запальчиво сказала Милена. – Не хорохорься. Значит так: Джорж Волски, он же Григорий Вольский, из русских эмигрантов начала века. Дворянин, стало быть. Правда, особым аристократизмом не отличается – матерщинник и редкостный циник. Ему за пятьдесят, он еще в советско-афганской войне, в восьмидесятых, репортером работал. На стороне моджахедов, само собой. Сейчас он обитает в основном в Штатах, и это означает то, что сюда его будут приглашать специально, и, соответственно, платить ему огромные бабки. Мужик он резкий, Россию особо не жалует, и, значит, фильм затеян неприятный, но правдивый. Он все потроха у местных бюрократов повыпустит, но до правды докопается. – Ну так это же хорошо, – сказала Милена подчеркнуто бодрым голосом, – правда-то нам и нужна. А второй, Федоров, он кто? – Саша Федоров. Этот наш, бывший нижегородец. Знавал я его, пока он вверх резко не пошел. Он помоложе будет – лет тридцать ему. Эстет, постмодернист с уклоном в депрессняк. Мастер работы со спецэффектами. В России его не очень-то знают, а вот на западе он в почете. Два года назад "Золотую треногу" в Монреале урвал. А в прошлом году снюхался с Волски, сняли они фильмец "Мир в бумажном пакете" – о проблемах переработки мусора в Америке. Короткометражка, на двадцать пять минут. Я смотрел… И тебе советую посмотреть. Шедевр, Милка, шедевр! Душу выворачивает! Нам с тобой никогда такого не сделать – хоть по сто миллионов баксов нам заплати. Так что… Извини. Мучайся сама с этими зверями – мне там не место. – Да, подкузьмил мне шеф, – сказала Милена со слезой в голосе. – А я-то, дура, загордилась – вот, мой собственный проект, всем покажу как я умею. Слушай, Иван, ну консультантом-то в проект пойдешь? Страшно мне. |
