|
На ней не было одежды, но она не стеснялась этого. Тот, кто ждал ее, стоял неподвижно, расставив ноги и сложив руки на груди. Высокие кожаные сапоги, броня, прилегающая к телу и состоящая из бронзовых чешуй, нашитых на рубаху. Железный шлем полностью закрывал лицо. Ассириец. Опять ассириец. Иштархаддон? Откуда он взялся здесь? И почему ей становится страшно? – Хадди, это ты? – спросила она. – Ты голая, – сказал человек. – Ты уже забыла, что это означает? – Я не понимаю… – Ты ходишь без одежд, и это значит, что ты _варду_ – рабыня. Ты сбежала от хозяина, рабское отродье? Почему у тебя нет клейма? Где твой ошейник? – Сам ты отродье! – громко сказала Мила. – Все вы, ассирийцы – кретины и дикари. Орангутанги. Тебя не Идиннаху, случаем, зовут? Знала я одного такого урода. Игорь отрубил ему башку. – Я покажу тебе свое лицо, – сказал он. – Наслаждайся. Он снял шлем одним движением и кинул его в сторону. Шлем растворился в воздухе, не успев долететь до земли. Милене захотелось зажмуриться. Гладкая физиономия, монотонно розовая, с топорными чертами лица – будто нарисованная художником- примитивистом. Немигающие ярко-синие глазки. Лопухастые уши, торчащие в стороны. И ни волосинки на черепе. – Ты не похож я на ассирийца, – заявила Мила. – Ты вообще ни на что приличное не похож. Откуда у тебя ассирийская одежда? – Это твое личное желание. Ты помешана на ассирийцах, девочка, и поэтому представила меня себе в таком виде. Я бы не возражал против обычного спортивного костюма. Так мне привычнее. – Откуда ты знаешь о варду? – Это ты о них знаешь. То, о чем ты думаешь, сразу становится мне доступным. – Ты морочишь мне голову. Кто ты вообще такой? Откуда ты здесь взялся? – Оттуда же, откуда и ты. Из реальности. Только мы с тобой в неравном положении, девочка. Твое тело лежит в глубокой коме и пускает последние слюни в своей жизни. А я жив и здоров. Вот, разговариваю с тобой, хотя мог бы убить сразу. Даю тебе последнюю возможность высказаться. – С теми детишками, над которыми ты измывался, ты тоже разговаривал? – Нет. Не о чем с ними разговаривать. Они примитивны, все их желания сводятся к одному – играть. С ними просто – включил диск с игрой, поставил его на бесконечный повтор, и лежи себе, отдыхай, жди, пока родители переведут бабки. Люди вообще примитивны в своей массе. – А ты не примитивен? – Я не человек. – Кто же ты? – Я – высшее существо. – Человек ты, – убежденно сказала Милена, – человечишка, причем, судя по всему, довольно дрянной. Любите вы, ничтожества с манией величия, говорить красивые слова: "Я – великий мессия, посланник Бога, да и сам, кстати, по совместительству Бог, да вострепещут предо мною низшие примитивные твари, да отдадут мне все свои бабки!" Вот что вас на самом деле интересует – деньги! Все остальное – словесная шелуха. Мне-то мозги не пудри. Видела я одного такого. Ашшуром его звали. Не знаком? – Тебя я убью не ради денег, – произнес розовый тип. – Впрочем, для тебя это уже не имеет значения… Он выкинул руку вперед молниеносным движением, схватил Милену за волосы и поднял ее. |
