Уильям Гибсон. Периферийные устройства
Я уже рассказывал о болезненных и муторных ощущениях, которые вызывает путешествие по Времени.
На дорожке белели куски гермопены, втоптанные в темную землю. В трейлере горел свет, и, подойдя ближе, Флинн различила в окне брата, который как раз встал и повернулся. Следы удаленной гаптики на хребте и на боках выглядели так, будто кожа припорошена тусклой рыбьей чешуей. Врачи сказали, их тоже можно свести, но он не хотел таскаться ради этого в клинику. – Привет, Бертон! – крикнула она. – Легкий Лед! – откликнулся брат, назвав ее геймтегом. Он одной рукой толкнул дверь, а другой натянул новую белую футболку, пряча морпеховский торс и серебристый чешуйчатый прямоугольник над пупком, размером и формой как игральная карта. Внутри трейлер был цвета вазелина, с утопленными в мегамартовский янтарь светодиодами. Когда брат сюда переезжал, Флинн вымела крупный мусор. Бертон поленился нести из сарая пылесос и просто залил все на дюйм китайским полимером. Сквозь глянцевую упругую поверхность и сейчас проглядывали горелые спички и окурки легальных сигарет с их желтыми крапчатыми фильтрами, старше самой Флинн. Она знала, где лежит часовая отвертка, а где – десятицентовик две тыщи девятого года. Теперь Бертон два-три раза в месяц выносил свои манатки наружу и мыл дом из шланга, как пластиковый пищевой контейнер. Леон считал, полимер для музейной консервации самое то, а когда они соберутся выставить свою американскую классику на eBay, его можно будет просто оторвать. Заодно и мусор выкинется. Бертон взял сестру за руку, потом крепко обнял, приподняв над полом. – Едешь в Дэвисвилл? – спросила она. – Леон меня подбросит. – Шайлен сказала, там протестуют луканутые. Бертон пожал плечами, двинув многими мускулами, но не сильно. – Это был ты. Месяц назад. В новостях. На тех похоронах в Каролине. Он не то чтобы вполне улыбнулся. – Чуть того парня не убил, – настаивала Флинн. Он легонько мотнул головой, глаза сузились. – Бертон, мне не по себе, когда ты туда суешься. – Ты все еще рэмбуешь у того юриста из Талсы? – Он не играет. Наверное, закопался в своих юристских делах. – Ты была лучшей. И доказала это. – Просто игра. – Флинн обращалась не столько к брату, сколько к себе. – Чувак, считай, нанял морпеха. Она вроде бы увидела то самое, от гаптики: легкую дрожь по всему телу. Вот оно было, и вот уже нет. – Подменишь меня, ладно? – сказал Бертон, словно ничего не произошло. – Пятичасовая смена. Управлять квадрокоптером. Флинн глянула на его дисплей. Голографические ноги какой-то датской супермодели, исчезающие в тачке, какую знакомым Флинн мало что купить – на улице увидеть не светит. – Ты на инвалидности, – сказала она. – Тебе не положено работать. Бертон глянул на нее. – Где работа? – спросила Флинн. – Без понятия. – Аутсорсинг? В. А. тебя застукает. – Игра, – сказал он. – Бета-тестинг какой-то игры. – Стрелялка? – Там не по кому стрелять. Патрулируешь периметр трех этажей высотки, с пятьдесят пятого по пятьдесят седьмой. Ждешь, кто появится. – И кто появляется? – Папарацци. Маленькие штучки, вот такие. – Бертон показал длину указательного пальца. – Преграждаешь им путь. Оттесняешь их. Вот и все. – Когда? – Сегодня вечером. Надо тебе все объяснить до приезда Леона. |
