Союзу, которым руководит Римма Козакова, мы выделили две комнатки у себя. Они в них работают. Мы их не трогаем. Они нас не трогают.

Вопрос:      Они платят за аренду помещений?

Ответ:      Нет, мы им дали бесплатно, хотя вообще то нужно было бы брать аренду. Но мы не берём.

Вопрос:      А как члены союза писателей платят взносы? Отдельно по союзам? Небольшой взнос, но всё таки?

Ответ:      Все платят нашему бухгалтеру. Какое то небольшое количество людей платят их бухгалтеру.

Вопрос:      Значит, есть разделение?

Ответ:      Есть, но очень маленькое. Почти все, кто говорят, что входят в их союз, платят взносы нашему бухгалтеру. У нас даются официально квитанции, всё оформляется. А там платят без оформлений, как говорится, на энтузиазме. Как я понимаю, женщина, принимающая у них взносы, даже не числится бухгалтером.

Вопрос:      Тем не менее, они получают какие то суммы и расходуют на что то?

Ответ:      Ну, а какие там суммы? Расходуют на канцелярию и что то ещё. Но мы не интересуемся. Отдельно, так отдельно. Юридически они отдельная организация. За ними нет никаких денег и никакого имущества.

Вопрос:      Но у нас существует ещё подмосковная писательская организация. Как она образовалась?

Ответ:      Она создана вот почему. Это произошло при перерегистрации. Когда мы перерегистрировались, юристы потребовали от нас, чтобы мы регистрировались, как городская организация в соответствии с административным делением. Есть городская администрация города Москвы, и есть областная администрация Подмосковья. Как мы зарегистрировались в качестве городской организации, то у нас сразу повисли в воздухе те, кто живут в области. Поэтому мы создали под нашей эгидой подмосковную организацию во главе с Котюковым. Там сразу стали создаваться ещё какие то объединения в Подмосковье, но это уже их дело. Любые три человека могут создать свою, какую хотят, организацию. Официальная региональная российская подмосковная организация – это наша во главе с Котюковым. Она под нашим патронажем. В этом объединении сейчас около ста человек.

Вопрос:      Но, тем не менее, мы в своей газете будем проводить линию на то, что союз должен быть один.

Ответ:      Я повторяю, мы, разумеется, за единство. Мы сами никогда ни от кого не отделялись и никого, главное, не отделяли. Вопрос только, почему мы должны делить с ними что то? Если они отделились, пусть делят своё.

Вопрос:      У меня такой ещё вопрос. Во время, так называемого, деления, Черниченко и его компания называли себя демократами. А вы, стало быть, ими не являлись. Как вы понимаете это слово "демократ"? Кто к нему относится?

Ответ:      В печати и везде, где бы мы ни упоминали в последние годы слово "демократ", мы всегда брали его в кавычки. Потому что без кавычек демократы, конечно, мы. А кто же ещё? Русская демократическая традиция какая? У меня папаша из крестьян, а мать из прачек. Так что же, я не демократ, а Березовский демократ? Это довольно смешно получается. Березовский, значит, миллиардер: он демократ, а Гусев, который из крестьян – не демократ.

Вопрос:      Такое у них понятие о демократии. А почему они считают, что они демократы, а вы нет?

Ответ:      Да какое их дело? Слово "демократ" они дискредитируют.