Наталья Александрова. Перстень Ивана Грозного
Елена перевела дыхание, открыла глаза, улыбнулась. Глеб смотрел на нее с нежностью, по его щеке сползала капелька пота. Откатившись в сторону, он положил руку на ее живот и проговорил тихим, удивленным голосом: — Как хорошо! Мне кажется, никогда еще не было так хорошо! — Это потому, что мы свободны, — отозвалась Елена уверенно. — Это потому, что у нас впереди еще целая неделя счастья. Это потому, что он нас здесь не найдет. — Да что ты так его боишься? Ты взрослая, свободная женщина… как он сумел так тебя запугать? — Ты не знаешь, он страшный человек… он способен на все… — Ты преувеличиваешь! — Глеб усмехнулся, махнул рукой. — И вообще, забудь о нем, в конце концов. Хочешь пить? — Ужасно! Он сбросил одеяло, поднялся. Елена с удовольствием разглядывала подтянутую, сухопарую фигуру возлюбленного. Глеб подошел к холодильнику, достал банку пива, наполнил два стакана, сел на край кровати. Один стакан бережно подал ей, другой поднес к губам. — За нас! — проговорила Елена, прежде чем сделать первый глоток. — За нас… и за этот чудный пансионат! — За нас! — как эхо, повторил Глеб и одним глотком осушил полстакана. — Немного горчит — тебе не показалось? — Показалось! — Он по-своему понял ее слова, улыбнулся и припал к губам Елены, как припадает к роднику измученный жаждой путник. На какое-то время она забыла все на свете — но потом ее отвлекло какое-то движение на краю сознания. И еще… ей просто стало тяжело дышать. — Обожди… — проговорила она, оторвавшись от губ возлюбленного. — Дай вдохнуть… Глеб оторвался от ее губ — но дышать все еще было тяжело. Что это с ней? И что за движение она заметила? Елена перевела взгляд на задернутое шторой окно. Штора снова чуть заметно колыхнулась. Ну да, это просто сквозняк… Дышать все еще было тяжело, к тому же сердце стало биться как-то медленно и неровно. Что это с ней? Прежде ничего подобного не бывало… Неужели это от любви? От занятий любовью? Она взглянула на Глеба — и увидела, что он побледнел, и в глазах его проступило удивление, граничащее с испугом. — Что… с тобой? — спросила она, с трудом шевеля языком. — Что… с нами? Глеб не ответил. Он упал рядом с ней на кровать, дыша тяжело и хрипло. И тут занавеска снова шевельнулась — и из-за нее вышел человек. Тот самый человек, которого она так боялась. А она-то рассчитывала, что он не найдет их здесь! — Что… что ты сделал с нами? — проговорила она едва слышно, с трудом шевеля губами. — А ты как думаешь? — Он смотрел на нее пристально, с любопытством, как ученый на какое-то редкое насекомое. — Ты думала, что сможешь вот так просто уйти от меня? — Это пиво… — догадалась она. — У него был такой странный, непривычный вкус… — Верно, я добавил в него один редкий растительный алкалоид… говорят, смерть наступает в течение трех-четырех минут. Две из них уже прошли. Кровать рядом скрипнула. Елена скосила глаза и увидела, что Глеб пытается подняться. Он оперся на локоть, привстал, сделал еще одно усилие, лицо исказилось от напряжения, но он все же поднялся на ноги — но тут же ноги под ним подогнулись, и он упал на ковер. |
