Эндрю яростно спорил с военным министром Крауфордом, который отказывался выставить на открытую продажу недавно приобретенные у племени чироки земли, с тем чтобы они были приобретены американскими переселенцами. Ссорился он с газетами Кентукки, защищавшими кентуккские войска, дрогнувшие под огнем англичан у Нового Орлеана и разоблаченные им в докладе военному департаменту, и, наконец, с самим военным департаментом, который отозвал с топографической службы одного из офицеров Эндрю и направил в Нью-Йорк, не информируя об этом генерала Джэксона. Разъяренный Эндрю издал приказ своему подразделению не считаться с указаниями военного департамента, если они им, Джэксоном, не просмотрены.

Во время этой бури Джон Овертон привез ей известие, что при вновь избранном президенте Монро Уильям Крауфорд должен занять пост министра финансов и для Эндрю открылся пост военного министра. Это означало бы отъезд из Эрмитажа и переезд в Вашингтон-Сити, возможно на несколько лет, и возвращение в политику в качестве члена кабинета. Но в таком случае не будут ли похоронены в политической мешанине все достижения Эндрю, включая победу в войне? Как военный министр он сможет издать приказы, которые позволят осуществить его мечту — заселить территорию между Теннесси и Мексиканским заливом американскими семьями.

Однажды они устроились после обеда около камина, потягивая свои трубки. Рейчэл осторожно изложила ему свои соображения.

Эндрю удивленно посмотрел на нее:

— Ты, видимо, серьезно обеспокоена моими трудностями, дорогая, если способна давать такие рекомендации. Я не хочу сидеть за письменным столом, я хочу отправиться на Юг и выдворить испанских донов из Флориды в Испанию.

И именно это он сделал, оставив ее одну в четвертый раз в течение всего двух лет.

Эрмитаж находился в руках способного надзирателя, и ей не нужно было ходить по полям под жгучим солнцем, заниматься изнурительным трудом. Но казалось, каждый день приносил свои невзгоды: Северн, которого мучил сухой кашель, слег и умер. Джон Овертон настолько ослабел, что ушел в отставку с поста судьи и удалился в Травелерс-Рест. Ее племянник Джон Хатчингс, бывший много лет деловым партнером Эндрю, умер в своем доме в Хантсвилле. Рейчэл забрала к себе его четырехлетнего сына, теперь сироту, Эндрю Джэксона Хатчингса. Произошло всего два приятных события: ее племянница Джейн и портретист Ральф Эрл влюбились друг в друга и попросили разрешения вступить в брак. Рейчэл устроила для них большой свадебный прием в Эрмитаже, и они переехали в дом, ставший со временем студией Эрла. Весной 1817 года была опубликована биография Эндрю, вызвавшая большой энтузиазм.

После полугодового отсутствия Эндрю возвратился с войны против племени семинол во Флориде, хотя Рейчэл не могла сказать точно, как долго длилась эта война. Освободившись от сельскохозяйственных работ, она перестала читать календари. Руки Эндрю дрожали, словно его поразил паралич, и его мучил кашель, похожий на тот, от которого умер Северн. Его беспокоила необъяснимая боль в боку, мешавшая спать, а его левое плечо, пять лет назад перебитое пулей Бентона, онемело, и он не мог пользоваться этой рукой. Рейчэл вызвала из Нашвилла доктора Броунау. Больной Джон Овертон поднялся с постели, чтобы в верхней комнате провести час взаперти с Эндрю. Он спустился вниз, озабоченно качая головой:

— Ты действительно вышла замуж за мужчину. Он не думает, что переживет эту болезнь, и в то же время пишет президенту Монро, что для нас важно немедленно занять Сент-Августин и Кубу и ему нужен лишь приказ президента, чтобы возглавить экспедицию на Юг.

— Но разумеется, такого приказа ему никто не даст!

Джон вглядывался в ее лицо, его очки в серебряной оправе сползли вниз, а глаза были откровенно удивленными.