Рейчэл казалось, что Джон Овертон и Сэмюэл посмотрели на нее несколько странно, когда она попросила их не обсуждать россказни с Эндрю. Несколькими неделями позже она узнала, что ее муж также старается развеять кампанию сплетен, направленную против нее. Услышав разговор такого толка вблизи своей лавки, Эндрю попросил одного приятеля установить источник и выяснить, не кухня ли Бетси Харбин — центр такой активности? Приятель был вынужден сообщить запиской:

«Я не могу узнать, говорила ли Бетси что-либо оскорбительное о миссис Джэксон».

После этого Эндрю поинтересовался, не является ли носителем сплетен миссис Болл. Проводивший расследование ответил:

«Клянусь вам, что миссис Болл ни прямо, ни косвенно не говорила такого, что может подорвать репутацию миссис Джэксон».

Рейчэл потрясла мысль, что Эндрю тратит время и энергию на борьбу против кухонных сплетен. Вопрос о неутихающих пересудах об их прошлом никогда ими не обсуждался: слишком болезненным он был для них. Каждый нес свой крест и делал вид, что ничего не знает о происходящем. Она подкараулила мужа в его кабинете:

— Эндрю, я не могу позволить тебе тратить время и энергию на пресечение слухов. Это многоголовая гидра. Соединенные армии мира не смогут остановить болтливых женщин.

— Но почему они хотят навредить нам?

— Это моя вина. Я не подчинилась требованию миссис Фарисс о присоединении к ее группе. Я намерена стать членом Культурного клуба, посещать их встречи и устраивать им приемы здесь…

Это заявление стоило ей огромных сил. Она искала утешения в его объятиях. Он сел на угол письменного стола и крепко прижал ее к себе:

— Рейчэл, не делай ошибки. Если они смогут победить тебя такими методами, то ты не только станешь их рабом, но и окажешься жертвой любой ничтожной личности, прибегающей к клевете ради своих выгод. Мы не совершили преступления, мы не нарушили ни одной заповеди, мы не оскорбили ни одного мужчину и ни одну женщину и помогли многим. Мы должны быть стойкими внутри себя.

Ее удивил суровый тон его голоса.

— Я хочу одного, Эндрю: чтобы люди прекратили пересуды о нас.

— У нас есть верные и любящие друзья по всему Теннесси. В Ноксвилле и Джонсборо меня неоднократно спрашивали: «Почему бы вам не взять с собой миссис Джэксон при следующем приезде?» Клянусь Всевышним, Рейчэл, ты поедешь со мной!

Это была ее первая поездка с Эндрю с тех пор, как они прошли по Тропе Натчез. Для такого выхода в свет ей потребовались дорожные платья, длинные платья для встречи за чаем с дамами Ноксвилла и для посещения судов; плащи и шали, туфли и перчатки, шляпы и гребни из слоновой кости. Она сама сшила себе платья, отделку пришлось купить в Нашвилле в лавках Татума и Кларка. Она осмотрела рулоны хлопчатобумажной ткани и более плотной льняной ткани, хранившиеся в швейной комнате на полках, затем прикинула, сколько кружев, бархата и тонкого батиста потребуется ей для трехмесячной поездки. Рано утром приходила Сара Бентли и принималась за шитье. Рейчэл посматривала через ее плечо на размеры: вне всякого сомнения, объезжая культивируемые поля, она прибавила пару дюймов к окружности своих бедер.

Она наполнила свои шляпные коробки и два видавших виды сундука Эндрю, а потом послала к Джейн еще за одним. Ее надушенный носовой платок превратился в мятый комочек к тому моменту, когда их карета спустилась к подножию холма Хантерз-Хилл.

В Ноксвилле губернатор Севьер устроил для них официальный банкет, на который были приглашены члены правительства штата. Семья Блаунт устроила превосходный бал. Уильям Блаунт, бывший сенатор, умер несколько месяцев назад, но Уилли, его единокровный брат, был так же предан. Эндрю. В Хартсвилле они были почетными гостями на открытии сезона скачек.