— А дом? Есть ли там дом, Эндрю?

— Нет, есть старый блокгауз, превращенный в лавку. Его не использовали долгие годы. И рядом пара хижин.

— Можем ли мы посмотреть на него?

Он провел пятерней по своим волосам, затем по лицу и закрыл руками лицо.

— Я не могу перевезти тебя туда. Это… унижает мою гордость. Грубая, полуразвалившаяся хижина на полудиком участке земли, словно мы… нищие поселенцы. Как низко я уронил тебя!

Она стояла перед ним, ее ноги твердо уперлись в пол, а в глазах сверкала решимость. Низким певучим тоном она объявила:

— Эндрю, прикажи Джорджу оседлать лошадей.

После того как они пересекли Стоун-Ривер и проехали две мили, а затем вышли на тропу, огибавшую выжженный солнцем луг, Эндрю сказал, что они — на участке Эрмитаж. Они провели своих коней через тенистые заросли американского орешника и скоро вышли к журчавшему роднику, из которого вытекал ручей в соседний лес. Неподалеку в тени деревьев стояли четыре бревенчатые хижины. Здесь они сошли с лошадей.

Рейчэл задержалась на некоторое время у бывшего торгового форта. Он стоял на этом месте уже несколько лет, но построившие его были мастерами своего дела: бревна были подогнаны друг к другу, а связки ровно вырублены. Почти двухэтажное квадратное здание выглядело прочным, гордым и независимым.

— Можно войти внутрь, дорогой?

Эндрю приподнял тяжелую кожаную петлю, служившую замком, и открыл дверь для Рейчэл. Она вошла внутрь, через открытую дверь и ее плечо в здание заглянуло и солнце. Деревянный пол размером семь метров на восемь был чистым, словно кто-то подмел его накануне. Брусья были уложены с искусством мастера, время отполировало их до блеска, и отбрасываемые ими солнечные лучи освещали массивные балки над головой. Известь, которой были заделаны щели между бревнами, приобрела цвет теплого серебра. Рейчэл подошла к камину, сложенному из булыжников. Камни камина были подобраны с большим вкусом, и их цвет гармонировал со всей комнатой. Камин был огромным — в холодные дни в него вместилась бы целая вязанка хвороста. Рейчэл стояла перед камином, покоренная его красотой.

— Эндрю, здесь великолепно.

— Это всего лишь бревенчатая хижина, как все другие…

— О нет, мой дорогой, этот дом не похож на другие. А название Эрмитаж означает… убежище?

Книга четвертая

/1/

В один из дней последней недели августа 1804 года они осторожно проехали по извилистой дороге к подножию холма. Эндрю правил первым фургоном, Рейчэл устроилась в карете, нагруженной их личными вещами, серебром, платьями, постельным бельем. Вслед за ними следовали Молл, Джордж и другие негритянские семьи; в их фургонах находились посуда, кухонная утварь, сельскохозяйственный инвентарь и другое имущество. Позади тащился скот. Хантерз-Хилл был продан вместе с мебелью, кроме кровати, на которой они спали со времени возвращения из Байю-Пьер, пианино, купленного Эндрю для нее в Филадельфии, напольных часов и письменного стола, доставшихся ей от родителей, книжных шкафов и книг из кабинета Эндрю.

В полдень Рейчэл стояла в середине большой комнаты, заставленной мебелью, упакованной в одеяла, и осматривала свою новую обитель. Рядом стояли Эндрю, Сэмюэл, Джон Овертон и Джон Коффи, готовые расставить мебель так, как она скажет. После того как мужчины подняли тяжелую кровать наверх, в спальню, она попросила их поставить к правой стене обтянутый сатином диван, привезенный из Филадельфии, а напротив дивана — три кресла красного дерева. Так образовалась гостиная. Около задней стены большой комнаты она решила поставить пианино, музыкальную стойку Эндрю с его флейтой; так возникла музыкальная комната.