— Не спорю, но, как вы сами сказали, она лежала на самом видном месте!

— Лучше бы я промолчал, как ваш лама! Мы бы сейчас не ждали новостей об Эдриене, и нам бы не пришлось молить Бога, чтобы он сохранил ему жизнь.

— Рискуя повториться, скажу: фотография лежала сверху! Трудно поверить в простое совпадение, это, вне всяких сомнений, было послание. Остается выяснить, узнал ли о нем Эштон.

— А вы не думаете, что мы выдаем желаемое за действительное и узрели бы знак свыше даже в кофейной гуще?! Вы вполне способны «воскресить» Кейру, чтобы Эдриен продолжал работать на вас…

— Умоляю, обойдемся без грубостей! Вы бы предпочли, чтобы он губил свой талант, влача жалкое существование в Англии? — Айвори повысил голос: — Считаете меня жестокой сволочью, думаете, я послал бы его искать подругу, если бы не верил — совершенно искренне! — что она жива? Я не чудовище!

— Ничего подобного я в виду не имел, — возмутился Уолтер.

Их короткая стычка привлекла внимание людей за соседним столиком. Уолтер продолжил, сбавив тон:

— Вы сказали, что нас интересует не лама. Тогда кто же?

— Тот, кто подверг жизнь Эдриена опасности, тот, кто боялся, что он найдет Кейру, тот, кто в этом случае был бы готов на все. Ничего не приходит на ум?

— Не говорите со мной таким надменным тоном, я не ваш подчиненный.

— Привести в порядок кровлю Академии стоит целое состояние. Полагаю, щедрый благодетель, чудесным образом пополнивший бюджет сего уважаемого учреждения и оставивший ваше начальство в счастливом неведении относительно ваших более чем скромных успехов в управлении делами Академии, заслуживает толики уважения?

— Ладно, я понял. Итак, вы обвиняете сэра Эштона!

— Знает ли он, что Кейра жива? Возможно. Решил ли действовать с осторожностью? Вероятно. Должен вам признаться: если бы я подумал об этом раньше, то не стал бы подвергать Эдриена такой опасности. Теперь я волнуюсь за него больше, чем за Кейру.

Айвори оплатил счет и вышел из-за стола. Уолтер забрал из гардероба пальто и догнал его на улице:

— Держите, вы забыли плащ.

— Увидимся завтра, — бросил Айвори и остановил проезжавшее мимо такси.

— Благоразумно ли это?

— Предпочитаю забыть о благоразумии. Я чувствую себя ответственным и должен его увидеть. Когда мы получим очередные результаты анализов?

— Как всегда, утром. Худшее, похоже, миновало, но рецидив возможен.

— Позвоните мне в гостиницу, как только что-нибудь узнаете, но не с мобильного, а из кабины.

— Думаете, меня прослушивают?

— Понятия не имею, дорогой Уолтер. Прощайте.

Айвори сел в такси. Уолтер решил вернуться пешком. Осенний афинский вечер был теплым, по городу гулял легкий ветерок. Свежий воздух поможет ему собраться с мыслями.

Вернувшись в гостиницу, Айвори попросил портье, чтобы ему в номер принесли шахматы из бара, в этот поздний час они вряд ли понадобятся кому-нибудь еще.

Час спустя Айвори оставил недоигранную с самим собой партию и отправился спать. Лежа в постели, он перебирал в голове контакты, которые завел в Китае за долгую жизнь. Список был длинным, но — увы! — все, кого он вспомнил, были мертвы. Старику стало жарко, он зажег свет, откинул одеяло, надел тапочки и взглянул на свое отражение в зеркале платяного шкафа.

«Боже, Вакерс. ну почему я не могу рассчитывать на вас, когда мне это жизненно необходимо? Да потому, что ты ни на кого не можешь рассчитывать, старый дурак, ведь ты никому не способен доверять! Видишь, до чего довела тебя спесь? Остался один, но все еще претендуешь играть первую скрипку».