Отшвырнув сигарету, Дарко вернулся обратно в ангар. Остальные двое последовали за ним. Пайк выехал со стоянки у строительного магазина, а через два квартала развернулся и остановился у «Маминого подвала», там, где восьмифутовая стена из шлакоблоков отгораживала склад от пункта приема металлолома.

Арендаторы мест в хранилище въезжали на его территорию после того, как вставляли в автомат магнитную карту и ворота открывались. За воротами вдоль стены тянулись боксы для хранения вещей.

Пайк пристегнул к ремню «питон» триста пятьдесят седьмого калибра и «кимбер» сорок пятого, надел пуленепробиваемый жилет и оправил одежду. Оставив джип на улице, он вошел в ворота и быстро пошел вдоль боксов, пристроенных к стене.

Очутившись напротив железного ангара, Пайк легко вспрыгнул на низкую крышу боксов и заглянул за стену. Он никого не увидел, поэтому прошелся вдоль стены, изучая здание. В железном ангаре было проделано несколько окон с рамами, но слишком высоко, чтобы достать до них. Осмотрев ангар из-за стены, насколько это было возможно, он перемахнул через стену, вынул «питон» и направился в дальний угол двора.

Со своей новой позиции Пайк видел офисное здание, часть гравийной парковки, длинную сторону ангара. Ряд окон указывал, что на втором этаже находится несколько комнат. Единственная большая дверь гаража была открыта, в глубине гаража виднелось подобие мастерской с инструментами, подъемниками, мусорными контейнерами. В дверях сидел на садовом стуле незнакомец. К стене возле него был прислонен дробовик.

В дверях возник второй человек, они заговорили. Сидевший взял свой дробовик, оба куда-то ушли.

Пайк стремительно метнулся к зданию. Он вжался спиной в стену возле большой двери, заглянул в мастерскую и убедился, что она пуста. Дарко находился либо в комнатах за дверью, либо наверху, но сгодился бы любой из его подручных, лишь бы смог ответить на вопросы.

Уже сделав первый шаг по мастерской, Пайк вдруг услышал детский плач и понял, что тот доносится сверху. Дарко еще требовалось поискать, а ребенок точно был в этом же здании.

Пайк принял решение.

Железная лестница в дальнем углу мастерской тянулась до второго этажа. Пайк направился к ней.

Лестница вывела его в длинный узкий коридор. Первая дверь была открыта, детский плач усиливался, вместе с ним Пайк различал раздраженный женский голос. Языка, на котором говорила женщина, Пайк не понимал. Где-то в дальнем конце коридора гудели мужские голоса.

Пайк вошел в комнату, ступая так тихо, что женщина не услышала его. Она укачивала малыша с рыжими кудряшками. К стене была придвинула кроватка, рядом стоял стол, застеленный одеялом, и еще один стол, письменный. Повсюду на столах были разложены памперсы и упаковки детского питания.

Негромким шипением Пайк привлек внимание женщины, она обернулась, и он коснулся стволом своих губ.

— Тихо!

Женщина замерла, казалось, даже перестала дышать.

— Чей это ребенок? — шепотом спросил Пайк.

— Милоша Яковича. Прошу вас, не убивайте меня!

— Молчите и не шевелитесь, — велел Пайк.

Малыш нахмурился, глядя на Пайка. Его рыжие волосы были тонкими, на лице выделялись огромные глаза.

Пайк прошел мимо женщины и выглянул в окно. До земли было не меньше четырнадцати футов, но Пайк мог проделать такой прыжок даже с ребенком в руках.

Он убрал в кобуру «питон» и уже открывал окно, когда в комнату вошел тот же человек, который куда-то отозвал сидевшего на стуле охранника.

Его вопль быстро оборвался: Пайк свернул ему шею.

Женщина тоже закричала, чуть не вывалившись в окно, заплакал и ребенок, багровея от натуги. Пайк втащил женщину в комнату, она сунула ему в руки ребенка и выскочила в коридор.