Он подошел к полке, где стояла рамка без фотографии. Рамка как раз по размеру для сальвадорского снимка. Пайк втянул воздух, сделал выдох и вернулся к Чэну в столовую.

— Покажи мне его семью.

— Хочешь увидеть, что сделали с его женой и детьми?

Пайк хотел.

Пайк жил один в квартире с двумя спальнями в Калвер-Сити. Он вернулся домой на машине, разделся и смыл под душем пот. Сначала постоял под струями горячей воды, потом пустил холодную. И не дрогнул, когда от ледяной воды кожа вспыхнула. Он вымыл голову, умылся, простояв под холодным потоком гораздо дольше, чем под горячим, и растерся полотенцем.

Прежде чем одеться, он оглядел себя в зеркало. Рост шесть футов один дюйм. Вес двести пять фунтов. Пять пулевых ранений, семь осколочных, одиннадцать нанесенных холодным оружием. Шрамы от ран и последующих операций покрывали его тело, как разветвленная дорожная сеть. Пайк точно знал, какие из них получил во времена работы с Фрэнком Мейером.

Он приблизил лицо к зеркалу, рассматривая свои глаза. Левый, правый. Глубокая, прозрачная голубизна радужки. Кожа вокруг глаз — сплошь в морщинках от привычки щуриться на ярком солнце. Глаза Пайка были чувствительны к свету, но обладали поразительной зоркостью. В школе снайперов это ценили.

Пайк оделся, не забыв про темные очки.

Он пообедал остатками тайской еды, подогретой в микроволновке. Тофу, брокколи и рис. Выпил литр воды, вымыл единственную тарелку и вилку, не переставая думать о том, что узнал от Чэна и Террио. И о том, как распорядиться этими сведениями.

На него накинулись с расспросами среди бела дня, прямо на улице в жилом квартале, — это явный признак паники. Значит, даже теперь, по прошествии трех месяцев, после семи вооруженных нападений и одиннадцати трупов, у Террио по-прежнему нет улик. Но отсутствие улик необязательно означает отсутствие полезной информации. Банды профессионалов, работа которых — вооруженный разбой, почти всегда состоят из рецидивистов. Попавшись, они исчезают с улиц на время своего заключения, но, выйдя на свободу, почти всегда совершают новые преступления. Террио знал об этом и мог бы сопоставить время начала этой серии убийств с датами освобождения тех, кого уже обвиняли в подобных преступлениях, и в итоге составить список подозреваемых. Пайк хотел знать, что выяснил детектив.

Пайк поднялся к себе в спальню, открыл сейф, спрятанный в стенном шкафу, и достал список телефонных номеров. Вместе со списком он вернулся в гостиную и набрал один из номеров.

Джон Стоун ответил после второго гудка — должно быть, узнал определившийся номер Пайка.

— Какие люди!

— Есть пара вопросов.

— А сколько заплатишь за пару ответов?

Джон Стоун был талантливым агентом, умело ведущим поиски кандидатов для контрактной военной службы. Когда-то Стоун сам служил в частной военной компании, но потом решил обратить свои таланты на пользу крупным военным и охранным фирмам, пользующимся благосклонностью Вашингтона и «корпоративной Америки». Это было и безопаснее, и прибыльнее.

Пайк не ответил.

— Ладно, замнем пока что, — продолжал Стоун. — Давай, спрашивай, посмотрим, в чем дело.

— Помнишь Фрэнка Мейера?

— Бесстрашного Фрэнка-танка? Само собой.

— Он еще в деле?

— Самое малое десять лет назад вышел в отставку.

— До тебя не доходили никакие слухи? Мол, Фрэнк связался с кем-то…

Джон фыркнул:

— Бесстрашный Фрэнк? Думай, что несешь.

Пайк продолжал:

— Меньше двух часов назад некий Террио, детектив из полиции, сообщил мне, что Фрэнк вел грязную игру. Похоже, пользовался своим бизнесом, чтобы ввозить какой-то незаконный товар.