Аллочка никогда не говорила, что льготы женщинам выделяет она, ибо это было бы неправдой. Она вообще никогда в многочисленных интервью не пользовалась местоимением «Я», считая его некорректным.

— Мы, — любила говорить она, — на нашем совете приняли решение. Мы надеемся, что оно вам понравится, и вы его одобрите. Если вас что-то в нём не устраивает, если вы считаете, что можно сделать это лучше, мы будем рады услышать ваше мнение и, если большинство с этим согласится, мы прислушаемся к вашему совету.

— Дети, — говорила она, — наша главная забота. Как мы их воспитаем, такой и будет наша дальнейшая жизнь. Научим их добру и справедливости, и мир будет добрым и справедливым. А научим драться за кусок хлеба или миллионные прибыли, все будут драться.

Её спрашивали:

— Как вы относитесь к проблеме бедных и богатых.

Она сразу же отвечала:

— В старое доброе время у меня была не самая большая зарплата библиотекаря, но я не очень от этого страдала. Ела, пила, во время отпуска любила путешествовать по Кавказу или в Крыму. Жила, как все. Когда страну развалили, стала относить себя к бедным, поскольку теперь на зарплату библиотекаря порой не могла себе позволить купить кефир. Сейчас на нашем совете мы рассуждаем так: обычно все люди работают, тратя своё время и энергию одинаково. Я, к примеру, сейчас на государственной службе тружусь. Но сплю по восемь часов в день. Понятно, что приходится думать о своих делах постоянно, даже во время еды. Такая у нас работа. Но со мною согласятся многие, если я скажу, что и писатели, и художники, и музыканты, и все творческие работники думают о теме своей книги, картине, музыкальном произведении почти постоянно. Преподаватели думают о том, как лучше передать свои знания ученикам и студентам. Да и хороший инженер и даже конторский работник тоже часто думают о своей работе. То есть почти все, кто живёт ради работы, а не работает ради того, чтобы жить, одинаково заняты ею весь день. При этом одни люди занимаются физической работой, другие умственной. Но и та и другая работа важны обществу. Я, занимаясь государственными делами, не могу сажать картофель или пилить дрова, поскольку не знаю, как это делается, или у меня нет на это сил. Так почему же я или, скажем, бизнесмены можем получать зарплату в разы больше тех же сельских жителей, чьими руками выращенный хлеб мы едим каждый день? Это нам кажется несправедливым.

Потому, наверное, многие стремятся в политику, что там можно заработать большие деньги и привилегии. Получали бы все в мире одинаковые доходы, все бы занимались чем-то не ради больших денег, а ради удовольствия, которое доставляет ему работа.

— Но если политики будут получать маленькие зарплаты, они будут брать взятки, — парировал журналист.

— А при высоких зарплатах взятки не берутся? — спрашивала Аллочка и сама отвечала: — Берутся, только в более крупных размерах. Взяточник берёт всегда, и чем больше получает, тем больше берёт. Так что тут дело не в размере зарплаты, а в воспитании и системе наказания. В древности за кражу вору отрубали руку. И дома были открыты. Даже замков не ставили. В деревнях двери палочкой снаружи припирали, чтобы видно было, что хозяина дома нет. Правда, и воровать у них было нечего.

— Вы отказались от своих детей, — задавали хитрый вопрос журналисты, — теперь у вас много работы и, наверное, не до любви?

— Для меня это было трудное решение. Я всегда мечтала иметь своих детей. Но я рада, что хватило сил перебороть личное ради общего. Но Роман Науков своей ракетой позволил мне с мужем полюбить друг друга. До этого памятного первомайского вечера я ни в кого не могла влюбиться. И вот не смотря на мою постоянную занятость и редкие домашние встречи, мы с мужем продолжаем любить друг друга.