- Святой видит и сквозь двери, - сказал Стрижак, быстро подскакивая к дверям и вытаскивая из-за них Шморгайлика, который, почувствовав, что тут творится нечто очень любопытное, чего пропустить ему никак нельзя, по своей паскудной привычке подслушивал и подглядывал по возможности. Шморгайлик испуганно хлопал бегающими глазками, он ждал, что Мостовик гаркнет на него, быть может, и покарает за такое святотатство, но Воевода не обратил на своего подлипалу никакого внимания, - так удивил и напугал его этот случайный голодранец.

- Так веришь теперь? - спросил Стрижак.

- Верю, - сказал Воевода, - мне давно хотелось встретить такого человека, как ты. Высокое уважение имею к нашему святому. На нем держится мост, а это не легко. Знаешь, что сказал Николай про мостовых людей?

- Почему бы и не ведать? Сказано им не единожды: "Под рукой Воеводы выстоишь на мосту о всякой поре, без Воеводиной заботы не удержишься там и минуты. Ибо что такое Воевода? Он подобен пласту лучшей земли, которая, будучи наложенной на землю худшую, удобряет ее, как соль, насыпанная на черный хлеб, делает его еще вкуснее и сытнее".

- Лепо, лепо, - Воевода подобрел, никто никогда не видел его добрым, а тут вот пришлось, - но одних лишь слов мало. Нужны еще молитвы. Знаешь молитвы про святого Николая?

- На каждый день и на каждый час знаю. И знаю молитву первейшую для таких, как вы.

- А ну-ка, покажи.

- Святой Николай, спаси нас на глубинах, спаси нас на мели.

- Лепо, но мало, - сказал Воевода. - Коротка сия молитва, а молитва должна быть длинной и хорошо сложенной. Святой далеко. Пока долетят слова к нему - растеряются. Много слов нужно.

- Так я же еще не завтракал, - возмутился Стрижак. - А ты задержал меня здесь, Воевода, голодного и бедного, да еще и вместо того, чтобы подать милостыню, требуешь от меня словес, как от разжиревшего попа.

- К мосту нашему прибрел, должен знать и честь, - напомнил Мостовик.

- Мост - не великий пост, можно и объехать. Да только за мой труд мздовоздаятельный надлежало бы покормить человека перехожего и дать ему хотя бы кружку пития какого...

- Покорми его, - махнул неожиданно для всех Воевода Штиму, - потом пускай Шморгайлик приведет во двор. Идите.

Снова зашевелил губами Мостовик, прикидываясь углубленным в молитву, а его люди, захваченные врасплох такой неожиданной милостью воеводской к ободранному проходимцу, молча двинулись из часовенки следом за Стрижаком, который выскочил первым, не ожидая лишних напоминаний и приглашений, и уже широко шагал огромными ногами по мокрому песку, направляясь к корчме.

Шморгайлик попытался было подсесть к Стрижаку во время трапезы и выспросить хотя бы малость, - он так и сяк подсовывался то под один локоть пришельца, то под другой, заглядывал в его худющую рожу и снизу и с боков, вздыхал, причмокивал губами, щерился в улыбке.

- А может, ты поп? - спрашивал Шморгайлик.

- Отстань, - отталкивал его локтем Стрижак.

- Либо же беглый монах?

- Изыди, слизь!

- Или княжий человек книжный, многоумный?

- Дать бы тебе в харю за твою назойливость!

- Или же лазутчик из чужой земли?

- О мракоумный земнородец! - разъярился Стрижак, но Шморгайлик вовремя пересел с одной скамьи на другую, однако же не прекращая расспросов, - не таким был этот человек, всего в жизни достиг лишь благодаря настырности и въедливости своей натуры, а тут, догадывался он, следует выведать как можно скорее все об этом проходимце, потому что он чем-то пришелся Воеводе по душе точно так же, как недавно понравился Мостовику Немой, но от того хоть вреда никакого не будет, потому что он безмолвен, а этот вишь как распустил язычище, того и смотри, никто не удержится возле Воеводы, всех прогонит, всех заменит.

- У нас так негоже, - не унимался Шморгайлик, - у нас неведомых гонят в три шеи, у нас о каждом все знают.