— В космосе?

— Мам, с момента солнечной бури целое поколение уже успело родиться в космосе. Космики — так они себя называют. — Майра с вызовом посмотрела на мать, потом отвела глаза в сторону. — Меня позвал с собой один из космиков. И посоветовал тебя разбудить.

— С какой стати?

— Что-то должно произойти.

От этих простых слов Байсезу пронзило холодом. Она посмотрела в окно и увидела какие-то блуждающие огни. По небу летела яркая точка спутника.

— Майра… Что это? — спросила она. — Похоже на допотопный спутник, только в окружении космических зеркал.

— А, это «Аполлон-9», или его реплика. Этот корабль летает уже лет сто. Правительство заново восстанавливает все классические программы. Восстанавливает память о тех временах, которые были до солнечной бури.

Консервация и восстановление памятников. Цепляние за прошлое. Создавалось впечатление, что мир до сих пор находится в шоке.

— Хорошо, — сказала Байсеза. — Что ты от меня хочешь?

— Когда ты поправишься, мам, собирайся. Мы улетаем.

— Куда?

Майра улыбнулась немного принужденно.

— С Земли.

7. Медаль Тука

Мотоколонна двигалась по пригороду, называемому Чизвик.

Белла вышла из машины в сопровождении двух телохранителей из Космического Совета. Это были мужчина и женщина, вооруженные и, как все их коллеги, молчаливые и безымянные. Женщина несла в руках небольшой кожаный чемоданчик.

Дверцы машины захлопнулись за ними сами собой.

Белла стояла перед домом Дюфлотов и собирала в кулак все свое мужество. С виду дом представлял собой безликую массу светлого бетона со скругленными противоураганными углами, и был глубоко врыт в землю, словно глинистая почва Лондона не могла удержать его на поверхности. На крыше дома громоздился целый лес ветряных турбин, сотовых солнечных панелей и антенн. Окна были маленькими и глубоко сидящими. Если учесть, что множество его комнат находилось ниже уровня земли и что он имел автономные источники питания, его можно было скорее счесть бункером. Именно такова была по преимуществу жилая архитектура середины двадцать первого века.

Чтобы подойти к входной двери, Белле пришлось спуститься на целый лестничный пролет. На пороге ее ждала тоненькая женщина в облегающем голубом костюме.

— Миссис Дюфлот?

— Доктор Фингал? Спасибо, что приехали. Называйте меня просто Филиппой…

Женщина протянула Белле тонкую руку с длинными пальцами.

В сопровождении телохранителей Белла прошла в дом, где ее проводили в гостиную.

Филиппе Дюфлот, судя по всему, было шестьдесят с небольшим лет, она была чуть старше Беллы. Ее седые волосы были коротко острижены, лицо не потеряло былой привлекательности, однако имело трагическое выражение. По виду Филиппа обладала железной волей и самообладанием, однако она потеряла сына, и глубокие складки залегли вокруг ее губ и глаз. И держится она принужденно, подумала Белла.

В гостиной Беллу ждали остальные Дюфлоты. Когда Белла вошла в комнату, все они встали и выстроились вдоль одной из стен, представлявшей собой изображение живописного шотландского озера. Глядя на них, Белла судорожно вспоминала их имена. Вот два оставшихся в живых сына Филиппы, Поль и Джулиан. Обоим было где-то за тридцать, и оба себя чувствовали скованно и робко. Рядом с ними стояли их жены. А эта тоненькая красивая женщина — скорей всего, двадцатишестилетняя Касси, вдова Джеймса. А вот их дети, мальчик и девочка шести и пяти лет соответственно. Их зовут Тоби и Кандида. Все были одеты в траурные одежды, черные с белым, даже дети. И на щеках всех виднелись идентификационные татуировки.