Именно поэтому Старейшина сейчас никак не мог остановиться на каком-то одном тексте. Он начинал писать… Сбивался… Снова начинал писать… Вспоминал какую-то подробность, которую не упомянул… Снова начинал писать… И всё никак не мог остановиться. Ему хотелось сделать так, чтобы его письмо выглядело лаконичным, завершённым, и вполне полным. А это было не так-то легко сделать. Слишком большую витиеватость в этом письме использовать тоже было нельзя. Старейшина Тан Лей был не из тех, кто любил излишнюю показуху. Это вот в Секте Серебристого дракона очень сильно любили никому не нужную демонстрацию. Они даже у простых мастеров Секты на одежде вышивали золотыми, серебряными, и даже жемчужными нитями, изображение своего тотема. Хотя какой был в этом смысл? Ну, ладно, если это был Старейшина… Входящий в Совет Старейшин… Фактически прямой представитель руководства этой организации… Тут можно ещё понять то, почему нужно было бы тратить такие средства на то, чтобы продемонстрировать Богатство и Величие своей организации. Они бы ещё послушникам начали раздавать тапочки, вышитые из самой лучшей парчи и шёлка, украшенные драгоценными камнями!

Вот только сейчас самого Старейшину проблемы других Сект не интересовали. Он уже даже дрожать начал от перенапряжения. Ведь не так-то легко было подобрать нужные слова. Он должен был быть кратким, лаконичным, но его письмо должно быть полным. Своеобразный парадокс получается. Но Тан Лей всё равно сумеет его разгадать. На то он, и Старейшина, чтобы уметь действовать в таких ситуациях эффективно. Именно поэтому он не останавливался. И всё равно сделает то, что нужно, чтобы представители руководства Секты Парящего журавля узнали всё то, что необходимо, и всё-таки успели принять нужные меры…

Дела веры

Огромный город, являющийся столицей Святого государства, назывался Светоградом. Казалось, что даже сама местность, где он находился, сияла от святости. Он возвышался над окружающими равнинами, словно монолитный памятник власти Единого храма. Вид этого города поражал своей величественностью, строгостью и мрачной красотой, которая, как и его власть, притягивала и внушала трепет в душу всех, кто впервые мог его увидеть. Этот город был построен в форме аккуратных концентрических кругов, символизирующих совершенство, вечность и порядок. В центре находился самый величественный Единый Храм, представлявший из себя огромный комплекс, который доминировал фактически над всем городом. Этот храм был окружён высокими белокаменными стенами с многочисленными барельефами, изображающими сцены из священных писаний. Огромный золотой купол Храма, увенчанный сияющим символом Единого Многоликого Божества, был виден издалека.

Многочисленные жилые районы города расходились от центра, разделённые широкими, идеально вымощенными дорогами, называемыми Путями Благодати. Эти пути были усеяны статуями самых различных святых, пророков и паладинов, каждый из которых смотрел на прохожих с суровым выражением лица, напоминающим о вечной вере и покорности. Вся архитектура города была выдержана в строгом и монументальном стиле. Большинство зданий были сделаны из светлого камня, символизирующего чистоту и святость. Дома жрецов также были украшены барельефами, изображающими лики Единого Божества, которые, по преданию, меняются в зависимости от угла зрения. Окна и двери зданий были высоки и узки, а украшающие их витражи рассказывают истории чудес, дарованных Единой верой. Стены же самого Храма и прилегающих к нему кварталов были инкрустированы золотыми пластинами и мозаикой, отражающими солнечный свет, что создавало тот самый эффект, будто город сам по себе светится. Вечером это сияние сменялось светом тысяч масляных ламп, поддерживаемых паломниками и жрецами, что делало ночной Светоград похожим на небесный город.

Однако, если присмотреться более внимательным взглядом, эта красота несёт и некоторый устрашающий оттенок.