Гл. инженер завода 183 Махонин.

И.о. гл. конструктора завода 183 Морозов.

Представитель Главспецмаша НКСМ СССР Масальская.

Представитель БТУ КА Панов.

Военпред завода 183 Козырев.

28.12.40 г.

Ознакомление с включенными в перечень потребными конструктивными доработками не оставляет впечатления о «надуманности» или «запредельности» требований военных; на этом фоне туманная перспектива внесения большинства затребованных изменений «с 1001-й машины», при условии сдачи головным заводом за год 115 танков, не внушала особого оптимизма, вызывая в памяти скорее русскую пословицу «Обещанного три года ждут». В этих условиях на повестку дня ребром был поставлен вопрос: а нужен ли Красной армии вообще танк Т-34 в том виде, в котором он существовал в конце 1940 г.?.. И ответ на этот вопрос был вовсе не столь однозначен, как кажется из уютной сегодняшней дремы под сенью мифа о «танке столетия». Так, в составленном 29 января 1941 г. руководством завода № 183 письме на имя начальника Бронетанкового управления ГАБТУ КА Коробкова и заместителя наркома среднего машиностроения начальника Главспецмаша Горегляда, выражающем мнение завода о заключении по итогам испытания трех танков Т-34 длительным пробегом, дословно говорится:

«Общие же замечания комиссии по результатам испытаний танков Т-34, ориентирующие завод на прекращение изготовления толстобронных танков, нужных для оснащения Красной армии в массовых количествах, считаем необоснованными и неправильными».

Письмо подписали директор завода Максарев, главный инженер Махонин, и.о. главного конструктора Морозов и двое заводчан — участников испытаний танков Т-34 длительным пробегом, Портной и Колесников. Как пример противоположного мнения, в приложении приводится письмо ответственного сотрудника БТУ ГАБТУ КА инженер-полковника Панова, содержащее в себе «квинтэссенцию» пожеланий военных. К счастью, в высшем военном и политическом руководстве СССР возобладало понимание того, что конструкция, названная в письме Панова «усовершенствованным образцом танка Т-34», фактически представляет собой новый танк. Соответственно, серийное производство ломать не стали, и заводы продолжали изготовление танков Т-34 и готовились к переходу на производство «улучшенного» Т-34, над проектом которого напряженно работало заводское КБ.

Мы хотели бы еще раз привлечь внимание читателя к приведенным численным значениям: принятое в начале лета совместное постановление Совнаркома Союза ССР и ЦК ВКП(б) — двух высших руководящих инстанций советского государства — предписывало произвести за полгода на ХПЗ 500 танков Т-34, выйдя к концу года на производительность 125 танков в месяц. Реально до конца года завод сдал 115 танков, из которых «вывезено с завода» было 108. Месячный объем сдачи танков не дотянул до 40 машин — фактически вчетверо меньше плановых показателей. За 1940 г. армия получила фактически два полнокровных танковых батальона вместо запланированных двух танковых дивизий.

Тем временем упомянутое в декабрьской оперсводке о выполнении заводом № 183 заказа АБТУ «решение Главспецмаша НКСМ» было оформлено в протоколе состоявшегося 10 января 1941 г. представительного совещания у народного комиссара среднего машиностроения. В работе совещания участвовали нарком среднего машиностроения Малышев и его заместитель Горегляд, директор завода № 183 Максарев, главный конструктор завода Морозов, начальник заводского КБ Кучеренко, ведущий инженер завода № 183 Масальская, начальник Главного автобронетанкового управления Федоренко, начальник Бронетанкового управления ГАБТУ КА Коробков, военпред завода № 183 Козырев, главный инженер Главспецмаша Хламов и др., а решения совещания утвердили подписями нарком среднего машиностроения Малышев, начальник ГАБТУ Федоренко и заместитель наркома обороны маршал Кулик.