Здесь, коль скоро мы упомянули широко распространенные исторические мифы, хотелось бы заострить внимание читателя на довольно значимом моменте. Весьма распространенным заблуждением об устройстве предвоенного СССР был и остается миф о ничем не ограниченной власти военных в до предела милитаризованной, зарегулированной сверх всякой меры стране: стоило, дескать, красным командирам в пыльных шлемах возмечтать о чем-нибудь расчудесном, эфемерном и полуфантастическом ради скорейшего торжества дела мировой революции, как экономика, презрев границы возможного и принеся неисчислимые кровавые жертвы Молоху ГУЛАГа, незамедлительно замирала у дверей в лакейской позе «Чего изволите, барин?», неся в клюве искомую техническую диковинку в потребных количествах. Однако действительность разительно отличалась от этой фантастической картины. В этом отношении показательно приложенное к отчету о войсковых испытаниях «особое мнение» представителя завода № 183 А. А. Морозова, ставшего после кончины М. И. Кошкина главным конструктором КБ завода № 183:

«Работа главного фрикциона за весь период испытаний машины не показала плохой работы всех деталей фрикциона… В работе наблюдалось только коробление дисков, причины которого установить еще не удалось… Существующую рацию 71-TK-3 перенести в нос танка нельзя… Другой конструкции смотровых приборов в данное время завод предложить не может… Прибор кругового обзора хотя и не обеспечивает обзора на 360 градусов, но, являясь дополнительным прибором наблюдения, целиком удовлетворяет своему назначению. Поскольку комиссия, кроме заключения, что прибор непригоден, больше никаких недостатков самого прибора не приводит, а другой конструкции прибора завод не имеет — предложить на программу 1940 г. новую конструкцию смотрового прибора не можем… Замечания комиссии о расширении башни — неконкретны».

М. И. Кошкин — главный конструктор КБ завода № 183.

А. А. Морозов — главный конструктор КБ завода № 183 после кончины М. И. Кошкина.

Вместо воображаемого услужливого «Чего изволите?» завод скорее порекомендовал товарищам военным заказчикам особо не заедаться и охотнее кушать то, что могут дать заводы промышленности.

Но вернемся в 1940-й. Летом 1940 г. проверить на испытаниях «тепловой режим двигателя, преодоление естественных и искусственных препятствий, динамику танка, надежность работы механизмов танка в летних условиях» не довелось, однако 31 октября 1940 г. три серийных «тридцатьчетверки» вышли из Харькова по маршруту Харьков — Кубинка — Смоленск — Киев — Харьков. Из 3 тысяч километров общей длины маршрута две трети танки должны были пройти по грунтовым дорогам и бездорожью. 30 % общего пути танки шли ночью, а 30 % пути по грунтовке и целине в боевом положении (с закрытыми люками). Программа испытаний не ограничивалась одним лишь пробегом — в ней вновь предусматривалось испытание вооружения, средств связи, определение проходимости на естественных и искусственных препятствиях, испытание танка на противотанковых минах и определение герметичности «путем обливания танка горючей жидкостью».

Отчет об этих испытаниях представляет несомненный интерес как с точки зрения сопоставления достоинств и недостатков уже пошедшей в серийное производство машины, так и с точки зрения изменений, внесенных заводом в конструкцию танка для устранения недостатков, отмеченных по итогам апрельских испытаний.

«В результате проведенных боевых стрельб с решением огневых задач, выявлены недостатки:

I) Стесненность экипажа в боевом отделении, обусловленная малыми габаритами башни по погону».

Не заметить этого было довольно сложно — изначально созданная для танка с 45-мм пушкой башня после установки 76-мм пушки стала откровенно тесной, что вызвало целую серию претензий у танкистов.