|
Для Волчонка по крайней мере. Не было там Фортуны, а если и попалась, то не для него... - Сирил, почему вы такой грустный? Такая красота... Он обернулся, непонимающе уставился на Мадлен - она стояла под ручку с покоренным, нет сомнений, лейтенантом Ожье. Без малейшего смущения пояснила: - Мы с лейтенантом только что сошлись во мнении, что оба считаем закат самым прекрасным зрелищем на Земле... Мазуру пришлось сделать над собой усилие, чтобы вспомнить: для всего окружающего мира ровным счетом ничего не произошло. Наверху все пристойно, благополучно, мирно и тихо. Трупы в потаенном холодильнике.., строго говоря, их как бы и нет. - Извините, - сказал он, неуклюже отходя. - Вымотался я что- то, в собеседники не гожусь... "Зубами грызть буду, - подумал он, нетвердыми шагами направляясь в каюту - алкоголь все-таки подействовал. - Руками глотки порву, если что..." Глава 7 ЗАГОЛОВОК ДЛЯ ДЕТЕКТИВНОГО РОМАНА Правду все же говорят, что утро вечера мудренее. Утреннее настроение Мазура никак нельзя было назвать не то что веселым, но даже безоблачным, однако кое-что серьезное с ним произошло. Тоска и боль хотя и остались, превратились в часть души, в кусочек сознания. Вчера они переполняли душу так, что ни для чего другого не оставалось места, а сегодня тоскливая боль, вот странно, вот чудно, стала привычной. С ней можно было жить дальше - и даже отвлекаться на окружающее и окружающих, не испытывая при этом стыда. Наверное, так чувствуют себя люди, потерявшие руку или ногу, когда рана окончательно заживет. Нет больше руки, но жизнь не кончается... Вяло позавтракав в столовой, поскольку устав требовал от всех регулярного приема пищи, без коего солдат не солдат, Мазур пошел на палубу проветриться. С похмелья он не маялся нисколечко, он вообще особо этим не страдал. Обретавшийся у борта полицейский, тот, что помоложе, сразу вызвал в офицерской душе Мазура жгучее желание часок погонять разгильдяя на строевых занятиях и отжиманиях. Обормот прислонил свою английскую автоматическую винтовку к перилам так, что она запросто могла вывалиться за борт при самой легонькой качке. Мазур сдержался, конечно, - в его задачу не входило воспитывать местных раздолбаев, к тому же даже и не солдат... Он заинтересовался другим - загадочными манипуляциями парня в синем мундире с широкими красными погонами. Всецело поглощенный своим непонятным занятием, полисмен не видел вокруг никого и ничего. Слегка перегнувшись за перила, он доставал щепоткой из нагрудного кармана нечто напоминавшее короткие и кривые сушеные корешки, посыпал их коричневым порошком из обычного аптечного пузырька темного стекла, потом, покачав образовавшуюся смесь в горсти, развеивал ее за бортом, что-то старательно шепча. Закончив процедуру, повторял все снова и снова. Мазур подошел, громко ступая, встал рядом и хмуро сказал: - У вас, того и гляди, винтовка за борт булькнет. - Да что вы, сэр, волнения никакого, корабль не качает... - мельком глянув на него, отозвался полисмен. И преспокойно, без малейшего смущения или неловкости, развеял в воздухе очередную порцию загадочной смеси. |
